– Я не оставлю Погрома.
– Тогда мы никогда не угонимся за своей добычей, Карса Орлонг.
– Они и не бегут от нас. Они изучают местность. Ищут.
– Что?
тоблакай не ответил.
Самар Дэв стряхнула грязь с рук и подошла к очагу.
– Я думаю, вся наша охота – ошибка. Анибарам стоило просто бежать. Покинуть эти разорённые земли и не возвращаться, пока захватчики не уйдут.
– Странная ты женщина, – сказал Карса. – Хотела изучить эти земли, но они просто сделали тебя беспомощной.
Самар вздрогнула.
– Почему ты так говоришь?
– Здесь каждый должен вести себя подобно зверю. Идти по земле тихо, ведь место это даёт мало и говорит молча. Три раза за время пути на нас вёл охоту медведь, ступая по земле бесшумно, как призрак. Вновь и вновь выходя на наш след. Казалось бы, такого огромного зверя легко заметить, но это не так. Тут повсюду предзнаменования, Самар Дэв, их больше, чем я где-либо видел, даже у себя на родине. Вороны кружат над головой. Совы смотрят нам вслед из каждого дупла в каждом мёртвом дереве. Скажи, ведьма, что происходит с луной?
Она уставилась на огонь.
– Я не знаю. Кажется, она разрушается. Покрывается трещинами. Нигде не написано, чтобы такое когда-либо происходило. Как нигде не писали о том, чтобы она становилась больше, или о том, что её будет окружать странный венец, – она покачала головой. – Если это предзнаменование, то его точно увидит весь мир.
– Жители пустыни считают, что тут живут боги. Возможно, они ведут между собой войну.
– Суеверная чепуха, – сказала она. – Луна – дитя этого мира. Его последнее дитя, ведь до неё когда-то были другие, – она замешкалась. – Возможно, двое столкнулись между собой, но уверенным тут быть сложно, других мы почти никогда не видели, даже в лучшие времена. Тёмные, смазанные, отдалённые, всегда в тени этого мира или большей луны – той, что мы видим отчётливее всего. В последнее время в воздухе витает слишком много пыли.
– В небе ещё есть огненные мечи, – сказал Карса. – Прямо перед рассветом можно увидеть, как десять мечей, каждый неподалёку от остальных, прорезаются вниз, сквозь тьму. И так каждую ночь.
– Возможно, мы узнаем больше, когда доберёмся до берега. Тогда приливы и отливы изменятся.
– Изменятся? Но как?
– Под дыханием луны, – ответила она. – Мы видим её дыхание по отливам и приливам волн. Таков закон существования.
тоблакай фыркнул:
– Законы нарушены. Существование не держится за законы. Существование – это выживание, а выживание – это борьба. В конце ты проиграешь в этой борьбе. – Он достал из сумки куски копчённого мяса бхедерина. – Только этот закон достоин зваться законом.
Самар уставилась на него:
– В это верят теблоры?
Карса оскалил зубы:
– Однажды я вернусь к своему народу. И тогда разрушу всё, во что они верят. И тогда скажу своему отцу: «Прости меня. Ты был прав, что не верил. Ты был прав, когда презирал законы, которые сковывают нас». А своему деду я не скажу