– Я на этот раз серьёзно. Я и заявление в загс отнесла. От тебя нужно только согласие.
Мужчины не любят крутых поворотов в семейной жизни. У Санта дрогнуло сердце.
– Не надо бы, Рушания. Дело это довольно хлопотное.
– Тебе-то что, ведь не впервой. Может, и не в последний.
– Ты мне этого желаешь?
– Не только. Ты меня не любишь. Я это чувствую по твоим глазам, по тому, как ты буквально заставляешь себя ласкать меня. Не нужна мне такая ласка.
– Невозможно всю жизнь любить так же пылко, как в молодости.
– Дело не только в этом.
Саит пытался сохранить семью ради подрастающей дочери. Мелкие придирки жены переносил мужественно. Но всё было тщетно. Его старания были сродни холостому выстрелу.
Если между двоими, живущими под одной крышей, пробежала кошка, любая мелкая обида перерастает в большую ссору. Как-то Саит нечаянно обронил: «Брось ты эту жёлтую кофту, терпеть не могу цвет измены». Вроде и сказал-то в шутку. Жена же словно ждала этого момента:
– Что же мне надеть? Что ты мне можешь предложить? С тобой я и дошла до жизни такой, что ношу такой грязный цвет.
Жена всё распалялась. Ссора затягивалась.
– Ты мне абсолютно безразличен. От тебя дурно пахнет, ты пахнешь, как монгольский мужик.
Уж как ему хотелось ответить в тон, но сдержался. Опять бы всё кончилось скандалом. После подобных «обменов мнениями» ночные ласки снимались с повестки дня.
Саит был плохим политиком. Привычка говорить напрямик доставила ему в жизни немало неприятностей. Вот и сейчас, сдержись он пару раз, может, и не разошлись бы. Несмотря на гордыню, Рушания была неплохой хозяйкой.
– Ты хоть осознаёшь, кто виноват? – спросила жена.
– Разумеется, я, – сказал он. – Но какое это имеет значение?
Саит больше не хотел сопротивляться. Пусть делает что хочет. Но для вида попытался изобразить несогласие:
– У нас есть общая дочь.
– Ничего, вырастет.
– Хочешь, чтоб она была сиротой?
– Найду другого отца, не переживай. Будет и сыта и одета. – Затем подумала и добавила: – Может, повезёт на нормального отца…
Саит так и сел.
– Дочери скажешь, что работаю за границей. Деньги буду высылать.
Это уже было его согласие на развод. Он тотчас же ушёл из дома. Утром позвонил по телефону. По голосу жены понял, что та всю ночь проплакала.
– В Уфу можно приехать?
– Думаю, не надо.
Продолжая всхлипывать, она назвала адрес и телефон отца.
Саит почувствовал, что, начни он сейчас отговаривать от развода, попроси прощения, она готова простить его. Но Саит уже принял решение.
За дополнительную плату их через неделю развели. От никаха, прочитанного муллой, осталась лишь дочь. У неё согласия никто не спросил.
– Мне была близка Казань. Мы расстались, – сказал он Зульфие. «Пусть квартира будет дочери и подарком, и памятью. Больше от тебя ничего не