Они как раз выходили из главного входа, когда подъехала та машина. Вокруг было полно народу, буквально как тараканы люди сновали туда-сюда. Ромка шёл впереди с чемоданом, а она немного отстала из за того, что не вместилась в ту крутящуюся штуку на выходе. Она видела его спину, шагавшую впереди, голова была опущена, он сутулился. Она не помнит цвет машины, марку. Только звуки выстрелов, крики толпы, людей, падавших на пол, и других, сбивающих друг друга с ног в попытке спасти себя и детей. Он стоял неподвижно с минуту, перед ним пространство уже было зачищено. Стрелявший замешкался, словно хотел сказать ему этим: «Ты знаешь за что!». Она стояла на коленях, крик застрял в горле, дыхание сбилось. Муж обернулся и мельком посмотрел в её сторону, проверяя видит ли она происходящее. А затем, отвернулся, гордо поднял подбородок вверх, и раздался ещё один выстрел. Пуля попала ему прямо в голову, пробив насквозь, и вылетев через затылок, и он упал. Машина тут же скрылась из вида. Прибыла полиция, место оцепили, её, убитую горем, прижимавшую к груди голову мёртвого мужа, отогнали в сторонку и передали врачам, суетившимся повсюду. Когда доктор стал накладывать жгут, она поняла, что ранена в плечо. Больно ей совсем не было, шок и горечь потери лишили возможности страдать физически. Позже она будет думать о том, что лучше бы чувствовала физическую боль, чем эту, а ещё лучше погибла бы вместе с ним, чтобы не задаваться вопросами: «За что его убили? Кем он был? Что натворил?». Ромка держал её в неведении до самого конца, и даже после смерти ничего не изменилось. Полицейские доставали на протяжении полугода, вызывали в участок, допрашивали. Кто-то сочувствовал, кто-то обвинял в убийстве и грозил посадить. Но ей и это было безразлично, как и дальнейшая судьба, до недавнего времени.
Кто-то потрогал её за плечо, и она вернулась к реальности. Коллеги заинтриговано смотрели, изредка моргая.
– Тебе нравится обед? – Спрашивал Артур.
– Да. Да. Конечно. Извините. – Она тёрла виски, чтобы не расплакаться при всех, руки задрожали, и она спрятала их под стол.
– Нужно возвращаться назад.
Они стали собираться, надевая тёплую одежду, по очереди благодаря официанта и выскакивая в холодный зимний день. Они справлялись на ходу с завывающим ветром, и Артур галантно пропустил её вперёд, а затем поравнялся.
– Вижу, что тебе не очень хорошо. Все, конечно, в курсе того, что с тобой произошло, и я соболезную твоей утрате. Может быть проводить тебя домой? – Она подняла на него глаза полные слёз.
– Я на машине.
– Ничего. У меня есть права. Я поведу. – Он озорно подмигнул ей, и она часто закивала, соглашаясь.
Они добрели до машины – это был фиат, подаренный мужем на день рождения. Она панически боялась больших машин, не понимая их габаритов, а в своём миниатюрном коне всегда чувствовала себя уверенно. В тот день, когда они покупали её в салоне, она выбирала так долго, что Ромка уснул на диване в гостевой зоне для посетителей. Артур сел за руль.
– Тесновато. Не привык
