Наследство Катарины. Анна Михайловна Бобылева

Да просто потому, что она созрела для сего действия. Целый год она оплакивала его, жила прошлым, на Земле от неё оставалась лишь оболочка, пустой сосуд. Перекинув веревку и как следует закрепив на люстре, она встала на стул. Петля на шее была крепко затянута, Катарина оглядела мрачное, затхлое место в котором жила, и которое когда-то было центром её вселенной. Ноги скользнули, табурет стал уходить из под них, а на экране ноутбука внезапно замигало новое сообщение. Она быстро вернула равновесие и скинула с себя петлю, содрогаясь и задыхаясь. Ненависть к себе захлестнула её изнутри. «Я справлялась с одиночеством всю свою жизнь! Я не тряпка! И не стану этого делать!». Туман перед глазами развеялся, и она ужаснулась от того, что задумывала совершить. Письмо продолжало мигать, приглашая к прочтению. Она отискала мышку, сама же в пьяном угаре зашвырнувшая её об стену, и открыла письмо. Написано оно было не на русском языке, к счастью она хорошо знала несколько других, включая немецкий.

      «Дорогая Катарина. Для меня большая честь, но также и бремя, сообщить Вам следующие новости. К сожалению, я не имею другого выхода. Ваша бабушка – Чера Мансдантер намедни скончалась. Знаю, вы не были с ней знакомы, мой брат был отлучён от семьи за скоропалительную женитьбу на вашей матери, но она указала вас в завещании. Приезжайте на оглашение, которое состоится в Люцерне в текущую пятницу. Там и познакомимся. Ваш дядя Стефан».

      Она часто заморгала, силясь понять правда ли это. Свою бабушку она не знала, да и дядю тоже. И вот, оказывается у неё есть родственники, которым она не безразлична. Да и письмо пришло как нельзя кстати. «Мне словно дают второй шанс». Она вдруг подумала, что это Ромка спасает её, даже после смерти, приглядывая, и на душе сразу стало тепло.

      Глава 2. Новая

      Катарина воодушевилась тем, что кто-то мечтает познакомиться с ней. У неё накопилась масса вопросов о семье, происхождении, тайнах. К тому же, присутствие в жизни чего-то нового давало некую надежду на то, что отвлекаясь от траура, она сможет преодолеть желание самоуничтожиться. Пришло время сделать шаг в правильном направлении, попытка суицида открыла глаза на жалкое существование. Она многие годы, до встречи с ним, была одинока как в социуме, так и в душе, но никогда не была жалкой. Осознание задевало её самолюбие, разыгравшееся не на шутку, и она была рада тому, что её эго наконец-то проснулось. Как следует проспавшись, она ответила на письмо дяде. Был вторник, время в запасе делало её немного нервной и возбужденной. Она заказала билет на самолет, позвонила на работу, и с удивлением обнаружила, что не уволена. Но в этот день у неё были дела поважнее, поэтому, пообещав директору, что обязательно приедет завтра, она стала прибираться в квартире. Вооружившись тряпками и щётками, она вычистила абсолютно всё, не пропустив ни пылинки. Распахнув настежь окна, выветрила впитавшуюся затхлость из стен, и из головы тоже. Пот градом струился по лицу, организм покидал алкоголь, отравлявший каждую клетку и разум так долго. Закончив с этим, она приняла душ