Кешка, сидевший за первым столом скривился, как от зубной боли. Его невероятно раздражал этот суетливый гном с авторитетным животиком, постоянно поправлявший на переносице круглые пенснеобразные очочки.
Марк Абрамович засек эту гримасу и подкатился к Кешке:
– Фамилия?
– Юдин.
– Угу… Я так понимаю, молодой человек, вы у нас – грамотей, каких поискать, – сверкнул он золотыми коронками.
– Вообще-то я школу с медалью закончил… В Москве.
– Москвич, значит? – улыбнулся Гном ехидно. – Ну, пожалуйте, мил-человек, на «лобное место». Напишем с вами мини-диктантик. Если сделаете меньше трех ошибок, ближайший зачет получите автоматом.
Кешка, хмыкнув, направился к доске – ошибок в диктантах он никогда не делал.
– А вы, господа прозаики, вместо созерцания чужого фиаско, откройте тетради и вместе с Юдиным проверьте уровень своей грамотности.
Заблоцкий выкатился из-за кафедры, с трудом протиснулся за Кешкин стол, уселся на его место и, пригладив прилипшие к бледной лысине прядки, стал медленно диктовать: «На колоссальной дощатой террасе, близ асимметричных кустов малинника и конопляника,.. – тут Иннокентий в первый раз споткнулся, – … под какофонический аккомпанемент аккордеона, виолончели и беспричинный плач росомахи.., – здесь он задумался во второй раз, – …сидя на оттоманке, под искусственным абажуром, закамуфлированным под марокканский минарет, небезызвестная вдова протоиерея, веснушчатая…, – на этом месте он всерьез застопорился, – …Агриппина Саввична Филиппова, исподтишка потчевала можжевеловым вареньем, калифорнийским винегретом с моллюсками и прочими яствами коллежского асессора…, – тут Кешка почувствовал, что здорово вспотел, и его рубашка полностью прилипла к спине, – … и индифферентного ловеласа Фаддея Аполлинарьевича, сидевшего, расстегнув иссиня-черный сюртук и засунув руки подмышки».
Все, господин хороший, садитесь. Единица! Восемь ошибок в одном предложении – явный перебор для медалиста. Если вам дали хорошее образование, это вовсе не значит, что вы его получили. Будем повторять правила. Итак, как пишется слово «дощатый»?
Настроение у Иннокентия упало в точку замерзания. Недавно его выбрали комсоргом курса, он стал вожаком, уважаемым человеком, и тут – такая оплеуха. И от кого? От пузатого Гнома! Слухи в студенческой среде распространяются быстрее инфекции. Теперь хоть на край света беги.
– Ты в «тошниловку» идешь? – поинтересовался у него Котька на перемене.
– Не успеваю. Надо в комитет комсомола заскочить.