– Мне бы ее волосы, – говорила одна из одноклассниц, отчего-то Лилю возненавидевшая: самой приходилось наращивать, благо богатые родители могли оплатить. И тут же, чтобы случайный комплимент превратить в оскорбление, добавляла: – Толстые азиатские волосы дешево стоят. И спросом не пользуются.
Лиля усмехалась и грациозно, как в танце, поворачивала голову с тяжелым узлом, в котором сверкали вплетенные алые ленты.
Все высокие и худые девчонки в ее классе мечтали стать моделями. Лиля делала вид, что ей это безразлично, но хранила фотографии моделей этнического типа. Правда, все они были высокие и худощавые. И длинноногие… Впрочем, ей больше хотелось стать не моделью даже, а актрисой. Чтобы ее лицо появлялось не просто на фотографиях, а на кадрах из фильмов. Она столько раз пересматривала «Первого учителя» с Натальей Аринбасаровой… Тоненькой, тоненькой, тоненькой!!! И «Мемуары гейши» с Чжан Цзыи – тоненькой… И «Берлинский роман» с великолепной Мио Такаки: мускулистой и стройной, а главное – потрясающей актрисой…
Лиля пыталась даже смотреть какие-то корейские исторические сериалы, но это было не то, это было скучно, там не было настоящей актерской игры. И главное – какая-то гнетущая тоска охватывала ее, когда она смотрела сериалы. Словно она вглядывалась в зеркало своей судьбы, а там – мутная вода, полная грязного, пенного, будто после стирки, – а вовсе не ясное сияние великого кинематографа, к которому она стремилась.
Лиле было пятнадцать, когда она начала предчувствовать и предвидеть.
После очередных «модельно-диетических» обсуждений за поеданием мороженого с одноклассницами, она вдруг отчетливо увидела будущее каждой из тех, с кем сидела за столиком.
Она попыталась себя уговорить, что все выдумывает, но – нет, она знала, знала, что не выдумывает…
Что самовлюбленная Настя, помешанная на своей красоте, уже регулярно посещавшая салоны и заранее знавшая, в каком возрасте какую операцию по преображению внешности сделает, чтобы достигнуть идеала, выйдет замуж за сынка банкира, наркомана, который и ее подсадит на наркотики, и Настя умрет в двадцать четыре года от некачественного героина.
Что чудесная, добрая Катя, единственная дочь немолодых родителей, писавшая сказки и мечтавшая стать русской Джоанной Роулинг, станет не сказочницей, а журналисткой, будет писать трогательные статьи о героических матерях-одиночках и сотрудницах детского хосписа, всю жизнь проживет одинокой, но очень будет считать, что раз ей интересно и с карьерой все хорошо, то жизнь удалась, а в сорок лет выйдет замуж по большой любви… А в сорок два умрет во время первых и очень поздних родов, от кровотечения.
Что ни у одной из тех, кто сейчас поглощает мороженое и мечтает вслух, не сбудутся их мечты, вернее – у одной сбудется то, о чем она и мечтать