Илька не успел даже сообразить, что он тоже включён в состав этих самых «обоих», как на него набросились сразу втроём – спереди и сзади. Он попытался вырваться, но с ним не церемонились, повалили на траву, заломили руки за спину, быстро и ловко скрутили за спиной верёвкой, жёстко впившейся в кожу от локтей до запястий. Видимо в этом у незнакомцев имелся большой опыт. Илька попробовал возражать, требовать, но его без всякого стеснения и страха саданули кулаком в бок, он задохнулся и скорчился, но его тут же вздёрнули на ноги и потащили вверх по склону. Илька постарался упереться, но его вновь ударили. В этот раз удар пришёлся справа, по больным рёбрам, Илька охнул, согнулся едва ли не пополам и больше не делал попыток сопротивления.
Взбираться на холм оказалось невероятно утомительно и к концу пути и пленники, и караульщики тяжело дышали. Мужчина на вершине холма был одет странно, но куда лучше Илькиных конвоиров. На нем были кожаные штаны, рубаха и кожаная же жилетка. Его довольно правильных черт лицо, покрытое давно небритой щетиной, выражало нетерпение и раздражение. Особо Илька разглядывал его лоб, но не нашёл там никаких следов татуировки, это открытие Ильку не порадовало. Такого не запугаешь.
– Кого вы притащили?
Голос у мужчины показался Ильке истеричным, судя по всему, он больше привык кричать на рабов чем разговаривать. Двое Илькиных конвоиров вжали головы в плечи не спеша отвечать. Вместо них ответил старший, который чуть приотстал, подгоняя медленно плетущегося избитого мальчишку раба.
– Господин Кай-то, этот молодой господин вышел из леса и велел нам отпустить Косту, – в тоне старшего прорезались нотки опытного ябеды.
– И чего ж вы не послали его к черту?! – господин Кай-то явно не ждал ответа на этот вопрос и сразу обратился к Ильке, – Ты кто такой?
– Я? – такой простой вопрос привёл Ильку в замешательство. Как тут объяснишь, кто он такой и откуда здесь взялся. И стоит ли объяснять? Может лучше выдумать историю? А для этого информации об этом месте маловато, как бы история не оказалась более неправдоподобной, чем абсолютно фантастическая правда. Задумавшись на мгновение, Илька вдруг неожиданно для себя повторил слова Джо, – Я человек, сын отца и матери.
Господин Кай-то фыркнул, сплюнул себе под ноги.
– Ладно, это не моё дело. Пусть господин Гай-ка сам решает. Тащите его в повозку.
– Эй, отпустите меня. Вы не имеете права!
– За кражу раба могут и повесить, – ухмыльнулся Кай-то, – готовься человек, сын отца и матери. Тащите скорей. Я что тут, до вечера буду торчать? – Кай-то пнул одного из Илькиных конвоиров.
– Я не крал никаких рабов, – закричал задёргался Илька в панике.
– Мне всё равно, но, если ты не заткнёшься и будешь мне надоедать своими воплями, я велю всунуть тебе кляп. Ты понял? – Илька предпочёл промолчать,