«Ночные летописи» Геннадия Доброва. Книга 2. Геннадий Добров

вскоре объявили дату выставкома. Я понёс туда картину. А художники увидели и говорят: ну, опять принёс? Сколько раз тебе объясняли, что не возьмём мы эту картину, сколько раз уже тебе отказывали. Какой же ты или непонятливый, или наглый вообще, лезешь со своей картиной. – Я отвечаю: а я ходил в ЦК, и мне велели показать на этой выставке. – Они опешили: а-а-а, в ЦК ходил? Вон ты какой, оказывается. – Я говорю: а что мне? Это моё дитя. Каждая мать заботится о своём ребёнке и хочет, чтобы у него был успех, чтобы он жил, а не сидел где-нибудь в подвале. Так и я. Вы сами вынудили меня пойти в ЦК. Я и не собирался туда, но вы же не берёте ничего. – Они говорят: ладно, давайте проголосуем. И я смотрю – большинство проголосовали «за».

      Прощальный взгляд

      Потом стали сортировать принятые работы. Я спрашиваю: а моя картина? – Твою картину на Беговой повесим. На Кузнецком Мосту у нас состоится торжественное открытие под музыку, священники будут читать молитвы, окроплять наши картины, православный хор споёт, придут журналисты, пресса. А через месяц в рабочем порядке откроем выставку на Беговой, там уже ничего этого не будет. Но не расстраивайся, повесим твою картину.

      Так и было. В Доме художника на Кузнецком Мосту торжества – в газетах, по радио, по телевидению сообщения об открытии выставки. А через месяц без всякого шума, без всяких объявлений открылась потихонечку выставка в зале на Беговой. А там четыре зала. В первом зале, центральном, около входа с левой стороны мою картину не вешают. Перетащили во второй зал. Во втором зале тоже места не нашлось. Потащили в третий зал – а это надо спускаться по лестнице в подвал, идти там по подвалу, потом снова подниматься по лестнице наверх, уже не каждый туда пойдёт. Но и там картине места не нашлось. Я спрашиваю: а где же вы её будете вешать? – А вот мы её повесим в последнем зале. Я смотрю – это довольно маленький зал, но уже все стены завешаны. Я говорю: куда же вы картину повесите, здесь уже всё занято? – А вот мы её повесим между окон, на этой стене. – Я возмутился: как? Там же ничего не видно, она же против света будет висеть, разве так вешают картины? – Если не хочешь, мы её вообще не будем вешать. Вот только здесь или нигде. И не спорь.

      Что делать? Думаю… ладно. Повесили картину. Открывается выставка. Конечно, никто сюда не пришёл. А я спрашиваю у секретаря живописной секции: можно я там поставлю столик и стул, чтобы писали отзывы? – Ставь, говорит, пусть пишут. Я поставил там столик, стул, тетрадь и ручку положил. И приходил всё время, наблюдал, переживал – смотрят ли мою картину. Если кто-то приходил смотреть, я тогда включал электрический свет, и картина освещалась. Но появился кто-то из дирекции и говорит: вы зачем тут хулиганите? Вы что тут наш свет жжете? Вы знаете, сколько мы за него платим? – Я отвечаю: давайте я буду платить за этот свет, но нельзя же в темноте картину показывать, она висит совсем против света. – Ну ладно, только потом гасите свет, когда будете уходить.

      А там рядом с Беговой улицей находится