В итоге переселение горцев превратилось в трагедию, а обещанный в Турции рай – в ад. Черкесы выезжали целыми аулами. На побережье в ожидании турецких кораблей проходили дни, недели, годы. Продовольствие давно съели, начался голод, за ним пришли и болезни. Черкесы умирали тысячами. Их хоронили тут же, на берегу: в пляжном песке и гравии выкапывали яму, клали туда покойника, еду, вино и закрывали сверху плитой. Иногда шторма размывали могилы.
Из воспоминаний И. Дроздова, участвовавшего в походе Пшехского отряда в феврале 1864 г. по очищению верховьев Псекупса и долины Туапсе от остатков горцев: «Поразительное зрелище представлялось глазам нашим по пути: разбросанные трупы детей, женщин, стариков, растерзанные, полуобъеденные собаками; изможденные голодом и болезнями переселенцы, едва поднимавшие ноги от слабости, падавшие от изнеможения и еще заживо делавшиеся добычею голодных собак. Живым и здоровым некогда было думать об умирающих. У них и у самих перспективы были неутешительные; турецкие шкиперы из жадности наваливали как груз, выбрасывали лишних за борт при малейшем признаке болезни. Волны выносили трупы этих несчастных на берега Анатолии. Едва ли половина, отправившихся в Турцию, прибыла к месту. Такое бедствие и в таких размерах редко постигало человечество…»
Наконец появились турецкие корабли. Посадка на них шла «на абордаж». Суда отплывали перегруженные и часто тонули во время штормов. Некоторые капитаны загружали свои посудины до предела, выходили в открытое море (чтобы не было видно берега), отправляли людей на дно и возвращались за новой партией.
Очевидцы писали: «Страна представляла крайне плачевный вид: черкесы, расположившиеся на берегу моря, с нетерпением дожидались своей очереди к отплытию. Отчаяние и безнадежность так овладели этими несчастными, что им и в голову не приходило устроить себе на берегу шалаши, чтобы укрыться от непогоды. Единственная мысль, одно желание, их занимавшее, – это поскорее отправиться в Турцию, до всего остального им не было никакого дела. Все дни они проводили в том, что взбирались на прибрежные утесы и оттуда криками и разными движениями манили к себе всякое показавшееся в море судно. Снег начинал уже таять, и это еще более увеличивало их нетерпение. Они очень хорошо понимали, что как только сойдет снег, русские не замедлят сюда явиться. Эта мысль отнимала у них всю последнюю энергию…
Как только выходил на берег турецкий капитан, горцы окружали его и каждый спешил условиться о цене, о перевозке его и семейства. Затем вечером, если ветер был попутный, каик пускался в море. Все договорившиеся с капитаном размещались на судне и старались скорее выйти в открытое море, чтобы успеть за ночь пройти линию русских крейсеров. Черкесы так торопились убежать в Турцию, а турки до такой степени жадны и корыстолюбивы, что суда обыкновенно нагружались, что называется, доверху, 300 или