– В фольклористике прародителями называют водоёмы, в которых формируются высшие водные духи.
– Водные духи?.. Это те, о которых ты упоминал в письме? Которые, якобы, обитают в болотах с вамперленами?
– Нет, те – низшие. И они не обитают в болотах с вамперленами, а превращают в них людей.
– Зачем?
– Болотные духи питаются человеческим страхом, но сами не могут покинуть водоём, потому заманивают в него людей и превращают в свои живые отростки. А уже с их помощью добывают пищу. Вообще, после превращения упыри лишаются воли, становятся похожи на дистанционно управляемых роботов. Но, если болотный дух слишком слаб, трансформация может выйти неполной, и тогда на свет появляются недолюди, вроде твоих кровососущих знакомых. Такие существа с лёгкостью «отпочковываются» от создателей и начинают жить собственной жизнью. Их тела изменены не до конца, поэтому они не могут питаться страхом, как полноценные упыри, хотя и способны вызывать его у людей. Но и нормальную пищу они принимать уже не могут, усваивают только вещества, содержащиеся в человеческой крови.
– Животную тоже могут пить, – с видом знатока добавила я.
– А вот об этом официальных данных пока нет. – Аспирант довольно ухмыльнулся. – Вообще, тут, конечно, поле непаханое: не только кандидатскую, докторскую защитить можно.
– А высшие духи чем от низших отличаются? – нетерпеливо продолжила расспрос я.
– Гораздо более сильные… – Фольклорист замялся. – Могут покидать пределы своего водоёма… – Опять пауза. – Вообще, высшие водные духи – исчезающий вид. На их изучение нужна специальная лицензия. У меня её пока нет.
– То есть, ты ничего не знаешь? – злорадно подытожила я.
– Если бы ты упомянула об озере-прародителе раньше, я бы покопался в архивах своей наставницы. Она специализировалась на изучении стихийных духов.
– Ну так позвони ей. Мобильные телефоны здесь не ловят, а вот со стационарными всё в порядке.
– Боюсь, чтобы ей «дозвониться», нужен не телефон, а хороший медиум…
– Она что…того?
– Скорее всего. Позапрошлым летом её исследовательская группа пропала без вести. Тела так и не нашли, но учитывая особенности некоторых существ, с которыми нам приходится иметь дело, от них могло попросту ничего не остаться.
– Жуть какая. – Я поёжилась.
– Специфика работы, – пожал плечами аспирант. – Зависимость между квалификацией исследователя и продолжительностью его жизни в нашей профессии обратно пропорциональная. Те, кого это не устраивает, отсеиваются ещё на первом курсе.
Я непроизвольно поморщилась: жизнь – самое ценное, что есть у человека. Как кто-то может добровольно обменять это сокровище на порцию сомнительных приключений?
Углубиться в размышления о смысле бытия мне помешала