Дом тёти отыскать удалось легко: расположенный на самой окраине села, он в точности соответствовал тому описанию, которое я получила по телефону. Калитка была распахнута и подпёрта куском кирпича. Пару минут я в нерешительности топталась возле неё – вдруг всё-таки ошиблась? – но затем, убедившись, что поблизости не наблюдается больше ни одного белого кирпичного домика, обнесённого полутораметровым деревянным забором зелёного цвета, прошла сквозь небольшой ухоженный садик, поднялась на крыльцо и бойко постучала в дверь.
– Анечка, наконец-то! – Дородная румянощёкая женщина заключила меня в объятья.
– Тётя, задушишь! – сдавленно прохрипела я.
Родственница отстранилась и с любовью заглянула мне в лицо.
– Как добралась?
– Нормально. – Я одёрнула юбку, прикрывая ссадину на голени. – Не ожидала, правда, такой погоды. Даже одежды тёплой не захватила.
– Да не переживай, у нас тут погода хоть и капризная, но отходчивая. Завтра всё устаканится. – Тётя задорно подмигнула, схватила мой чемодан и, с не свойственной женщинам её возраста расторопностью, поволокла его наверх, в предназначавшуюся мне комнату.
– Тётя, ну что вы, я сама! Он же тяжёлый! – Несмотря на то, что в отличие от родственницы не была обременена поклажей, я с трудом поспевала за ней.
– Не волнуйся, деточка, – засмеялась женщина. – У нас в селе даже дед столетний вам, молодёжи городской, фору даст – всё благодаря целебной травке.
Про «волшебную» куяшскую трын-траву я уже слышала от тёти по телефону: мол, растёт вокруг местного озера трава дивная, чудодейственная, и всяк, кто настойки из неё отведает, силой великой и здоровьем богатырским исполняется. Тогда я восприняла слова родственницы скептически, но теперь, глядя на неё, начала сомневаться в собственной правоте.
Тётя толкнула дверь, и мы оказались в небольшой, но уютной комнатке. Вдоль левой стены стояли кровать и письменный стол, вдоль правой – платяной шкаф с большим мутным зеркалом на створке и кресло-качалка. Последнюю, противоположную входу стену занимало окно.
– Ужинать чем будешь? – взгромоздив чемодан на кровать, хлопотливо спросила родственница. – Есть борщ, есть картошка с котлетами, есть…
– Спасибо тёть, – перебила я, – но сегодня уже вряд ли что влезет.
– Тогда чай с пирожками.
– Тёть, правда ничего не хочу. Только спать.
– Ну раз так, отдыхай, не буду мешать. – Пожелав мне приятного сна, родственница выскользнула из комнаты.
Я умиротворённо зевнула и подошла к приоткрытому окну. Прохладный ночной воздух пахнул в лицо. Метель стихла и, если б не бодро капающие под карнизом сосульки, ничто не напоминало бы о странных заморозках посреди лета, свидетельницей которых мне довелось стать.
Рассмотреть в темноте хоть что-то интересное решительно не удавалось, посему я закрыла окно на все шпингалеты, дабы не провоцировать чудовище на приветственный визит, и, присев на кровать, начала расчёсывать свои длинные светлые волосы. Хотя саму меня красавицей нельзя было назвать – слегка круглолицая девушка типичной славянской наружности, сероглазая, среднего роста, в меру упитанная, в меру стройная, – но косой я гордилась. В детстве мне, правда, пришлось из-за неё несладко: мальчишки постоянно дёргали, думая, что это привязанный к голове канат. Зато девочки смотрели с откровенной завистью. Да и сейчас, если окружающие чем-то и восхищаются во мне, так это волосами.
– Спокойной ночи! – Заглянувшая в спальню тётя прервала мои размышления о шевелюре.
– Спокойной ночи, – отозвалась я и, взглянув на часы, поняла, что действительно уже давно пора спать.
Новый день встретил меня ярким солнечным светом, пробивающимся между шторами. Сладко потянувшись, я открыла глаза и села на кровати, впервые за долгое время чувствуя себя отдохнувшей. И без того прекрасное настроение улучшилось, когда, спустившись на кухню, я обнаружила, что там меня поджидает завтрак: румяные блины со сметаной. Тётя было собралась перекусить за компанию, но, едва она устроилась за столом, пришла соседка, и теперь они оживлённо о чём-то беседовали в прихожей. Попытка проскользнуть мимо незамеченной успехом не увенчалась.
– Здравствуй, Анечка! – просияла гостья. – А мы тебя давно ждём. Марья Павловна столько о тебе рассказывала!
– Угу, – смущённо выдавила я.
– Нравится тебе у нас? – заискивающе продолжила соседка.
– Угу, –