Близкие контакты пушистого вида. Том Кокс

ошпаренный, в поисках идеального дома, а потом дом твоей мечты покупает кто-то другой, потому что на твой собственный покупателей не нашлось. В данный момент мое финансовое положение не позволяло мне задуматься о покупке нового дома, и я был, к счастью, избавлен от заполнения бесконечных бумаг по оформлению недвижимости в собственность. Но чем дольше тянулось дело с продажей моего дома, тем сильнее я беспокоился. Я без устали просматривал объявления о сдаче в аренду домов в поисках такого же, в каком прожил последние десять лет жизни, однако постепенно убедился, что второго такого просто не существует. Я читал даже самые старые объявления, уверяя себя, что был когда-то в каком-то пригороде дом со встроенными книжными полками, похожий планировкой на провинциальную больницу 1960-х годов, который за разумную плату сдавали семье с кошками.

      В поисках нового дома я задавал себе всего два вопроса. Первый: «Понравится ли дом кошкам?» – и второй: «Нравится ли дом мне?» Если ответ на оба вопроса был положительным и дом нравился Джемме, можно было переходить к деталям. С таким подходом количество потенциально подходящих домов в моей ценовой категории резко сократилось. Честно говоря, несмотря на мое нежелание расставаться с Перевернутым домом, в глубине души я понимал, что нам с Джеммой переезд пойдет на пользу. Беспокоился я о кошках. Взять хотя бы Медведя – это наш пожилой поэт, любитель побродить при лунном свете, непонятным образом заключенный в кошачье тело. Медведю целых восемнадцать лет, он больше не втягивает когти, ходит покачиваясь, будто у него артрит, и если не сидит на балконе, то спит в старой картонной коробке, на которой я черным маркером вывел «отель «Котифорния»». Он приходит с балкона или выбирается из коробки («Можешь съехать из номера утром, но уйти – никогда…»), только чтобы побродить за мной по комнатам, так пристально глядя своими огромными зелеными глазами, словно задавая извечный вопрос: «Не могли бы вы объяснить, как это меня угораздило родиться в кошачьем теле?» Будь он человеком, Медведь наверняка слушал бы рок-группу «The Smiths» и песни Леонарда Коэна. Относительно мыслей, бродивших в голове этого мурлыки, мнения разделились. Мы с Джеммой считали Медведя личностью интеллектуальной, склонной к сопереживанию, и полагали, что он целыми днями мучительно размышляет о несовершенстве мира. Мои родители, напротив, считали, что кот выжил из ума.

      – Он совсем чокнулся, – объявил отец в свой последний приезд. – Шарики за ролики заехали.

      Медведь достался мне от бывшей жены, а ей, в свою очередь, от бывшего приятеля. В молодости это был упрямый и своенравный кот, однако с возрастом характер у него сгладился. Медведь, совсем как известный актер Морган Фримен, нашел свое истинное предназначение только в зрелые годы. Мне сложно даже представить Медведя юным, таким харизматичным он стал в своем более мудром, философском воплощении. К восемнадцати годам Медведь превратился в вежливого, мягкого, слегка чудаковатого собеседника. Его кулинарные пристрастия лишь подкрепляли мою уверенность в том, что в шкуре