Со временем стало ясно, что любопытство Фармавира осталось на уровне «смешать, и чтоб бабахнуло!», а вот Баррагин прочитал несколько книг и понял, насколько это интересно – заниматься опытами. Конечно, поначалу химия казалась ему довольно сложной, но зато химики чаще использовали не абстрактные термины, как, например, математики, а вполне реальные вещества.
Баррагин облазил заброшенную лабораторию вдоль и поперек, и постепенно вынес из нее всю мало-мальски целую посуду. К огромному сожалению Баррагина, сохранившихся реактивов оказалось, словно кот наплакал, и для продолжения опытов ему пришлось нарушить закон – тайком пробраться на склад столичного университета. Купить химические вещества на собственные деньги он не мог – родители выдавали на карманные расходы сущую мелочь, поскольку и сами были небогатыми людьми. Фармавир вызвался ему помочь с вынужденным ограблением склада в обмен на большой «Бум!» с использованием украденных реактивов, и Баррагин, подумав, согласился. Химические опыты стали для него аналогом сотворения мироздания, и ощущение того, что новое вещество в пробирке появлялось благодаря его стараниям, вызывало гордость и счастье, недоступные простым смертным. Ради этого можно было устроить для друга не один, а целую серию эффектных взрывов.
И все бы ничего, но заинтересованность Баррагина в химии заметили, и особенно в этом преуспели ревизоры, явившиеся на склад университета с плановой проверкой. Недосчитавшись около десятка единиц хранения, ревизоры направились к стражникам, и те по оставшимся следам довольно быстро отыскали Баррагина в одном из заброшенных домов, застукав его за изучением толстого талмуда по химии и проведением опытов. От предсказуемого наказания за похищение университетской собственности юное дарование спас примчавшийся на гнедом коне дикуратор учебного заведения.
– Так, так, – говорил он, расхаживая по развалинам и время от времени строго посматривая в сторону сжавшегося от ужаса Баррагина. Стражники стояли неподалеку, а Баррагин думал о том, какое наказание придумают родители, намереваясь отбить у него желание заниматься химией? На этот счет особо гадать не пришлось: родители стояли рядом со стражниками и смотрели на Баррагина куда угрожающе дикуратора. Он понял: пора писать завещание. И написал бы, но боялся шевельнуться без разрешения стражников – они всегда относились к нарушителям с максимальной строгостью, не делая скидки на их младший возраст, и не исключено, что могли запросто его застрелить.
Баррагин посмотрел на представителей закона и нервно поежился: как-то жутко видеть нацеленное на тебя рушки. С другой стороны, это просто смешно: взрослые вооруженные дядьки против безоружного двенадцатилетнего мальчишки.
«Да я при всем желании против вас не выстою!» – подумал он.
– А где ты хранишь порох и взрывчатку, Баррагин? – спросил дикуратор, осмотрев