но не был ты и беден.
Тебя в жару не била дрожь, пурга
не обжигала.
Тебя девчонка не ждала и даже не бросала.
Ни в ПТУ, ни в МГУ тебя не обучали.
И ни на пост, и ни на «стрём» тебя
не назначали.
Тебя не портили ножом и по глазам не били.
Не проклинали за любовь и не боготворили.
Коня в галоп не посылал ты по земле
весенней.
И акваланг не выдавал тебе глоток
последний.
Ты пота с кровью не мешал и с жизнью
не прощался.
Не просыпался стариком и в детях
не рождался.
И спирт из кружки ты не пил, стуча
о край зубами.
Одежд казенных не носил, во снах летая
к маме.
Шторм не протягивал к тебе холодные
ладони,
Когда корабль замирал в торжественном
поклоне.
И ты друзьям всю ночь не пел, смел
не был в одиночку.
Ты не тонул и не горел, не написал ни
строчки.
Ведь ты не жил, а поживал, не ждал,
а дожидался.
И ты не дрался за любовь, а только
поддавался.
Я все сказал и замолчал, а он спросил ехидно:
– А для чего же ТЫ так жил?
В чем смысл, мне не видно?
Теперь я знаю, это всё мне послано судьбой.
Чтоб был достоин я её, богини неземной.
Из всех сокровищ в мире мне нужна одна она.
– Стоп, – он сказал, – ты опоздал:
она моя жена.
Путешествие в прошлое
В юности путешествия служат пополнению образования, в зрелых годах – пополнению опыта. Не странно ли, что в морских плаваниях, где нечего видеть кроме неба и воды, люди ведут журнал, а в путешествиях сухопутных, где столь многое можно наблюдать, они большей частью пренебрегают этим обычаем, словно случайность – более достойный предмет для пера, нежели наблюдения. Итак, пусть наш путешественник ведет журнал.
«Я – первый иноземец, который ступил на эту землю, который смотрит на эти искусно раскрашенные внимательные лица, слышит эти возгласы удивления и ликования, наблюдает стремительно меняющуюся, как погоду в их доме-джунглях, реакцию индейцев на любое новое