Яков Рак озабоченно сновал по мастерской и при виде гостей только приветливо кивнул головой и крикнул, чтобы мужики проходили в столовую, а он вскоре подойдет.
– Уф, большой заказ поступил от купца на шикарное трюмо. Не знаю, о чем люди думают, того и гляди пролетарии пойдут стекла по всем городам бить, а купчина, вишь, красоту наводит, – проговорил Яков, входя в столовую, где ребята уже попивали чай из пузатого медного самовара.
– Ну, как живете-можете, партизаны-разбойники да уркаганы? – наливая себе кружку, обратился он к старым знакомцам.
– Живем как можем, – бурьян жуем да кости гложем, – отозвался Евсеич, который никогда не лез за словом в карман.
Неспешно, с соблюдением русского чайного ритуала, текла беседа. Сначала поговорили о погоде, событиях в мире и городе, и только затем Яков задал вопрос о том, с чем пожаловали господа-товарищи. Услышав о цели визита, он надолго задумался, а затем, вздохнув, сказал:
– Ох, с огнем вы играете, господа. Знаю, что белая контрразведка зорко отслеживает всех, кто интересуется поездом. Как бы вы мне «хвоста» не привели.
– Эй, Олюн, – позвал он своего приближенного, – глянь-ка вокруг, не шастают ли шпики?
Здоровенный Олюн, в кармане пиджака которого явно проглядывались очертания нагана, выскользнул за дверь.
– Да нет, все тихо, – сообщил он спустя несколько минут.
– Ты уж там, того, – приглядывай, посматривай, – попросил его Рак.
Затем он рассказал партизанам свои соображения о бронепоезде.
– Сдается мне, что патрульная служба этого состава попросту ширма, для отвода глаз. Мне известно, что из Владивостока вскоре подойдет еще одна крепость на колесах, вооруженная орудиями со старых миноносцев, и тогда красным по железной дороге в дальневосточные земли будет непрохонжа. Поэтому пустить под откос бронесостав дело нужное. Авось они поостерегутся тащить сюда второй поезд. Я через верных людей постараюсь узнать хотя бы примерный распорядок выездов этого броневика, а там уж ваше дело как с ним бодаться.
В ожидании информации разведчикам пришлось задержаться в городе на пару дней. Каждый проводил время по-своему. Евсеич, водрузив на нос очки, читал газеты и отсыпался в тепле. Гриша ходил в синематограф и цирк.
Арсений