И я ответила, а он ответил мне; и солнце медленно клонилось всё ближе к белой вуали падающих вод, пока мы говорили о Гамлете и короле Лире, о Макбете и Кориолане, о Ричарде Третьем и многих других. И в какой-то миг я остро осознала, что хозяин Хепберн-парка – тот, с кем я действительно общаюсь на одном языке, с кем могу говорить обо всём на свете и говорить, что думаю, не подбирая слов, не сковывая себя никакими рамками. Кто, будучи гораздо умнее и мудрее меня, поощряет мою смелость и пытливость моего ума, задавая вопросы, которые мне не задавал и не задал бы никто другой.
Когда в какой-то момент он поднялся с камня, а я, опомнившись, увидела, что лес уже окутывают близящиеся сумерки, ко мне пришло запоздалое понимание: я совершенно забыла и о времени, и о том, зачем в действительности отправилась на эту прогулку.
– Благодарю за беседу, мисс Лочестер, – проговорил мистер Форбиден, протягивая мне руку. – Она действительно вышла весьма приятной. Ваш долг уплачен сполна.
Я вновь принимала её с некоторой опаской, но мои пальцы отпустили сразу же, стоило мне встать на ноги.
– Что ж, вот и всё. – Он надел шляпу и отвернулся, глядя на водопад, поигрывая перчатками, которые не спешил снова натянуть. – Буду скучать по нашим беседам.
– Скучать?.. – спросила я, сама толком не зная, что именно желаю уточнить.
– Скучать. Не думаю, что я буду частым гостем в Грейфилде. А уж в Энигмейле, если вы всё же решитесь стать женой лорда Томаса, и подавно.
Я смотрела на его лицо, внезапно сделавшееся хмурым.
Пока все доводы, которые разум приводил мне и сейчас, и утром – в пользу того, почему это свидание должно стать первым и последним, – забывались в приступе внезапно нахлынувшей тоски.
– Жаль, – тихо произнесла я, не сдержав на губах слово, которое явно стоило бы сдержать.
Услышав это, мистер Форбиден снова посмотрел на меня. Долгим взглядом, в котором на сей раз не было ни улыбки, ни насмешки.
И хищности – тоже.
– Ребекка, поверьте: из всех, кого вы знаете, я – самая неподходящая компания для создания вроде вас, – промолвил он, и в интонации вдруг прорезалась горечь. – Помимо прочих моих недостатков, я старый порочный циник. Который позволил себе любезничать с вами. Который позволил себе стрелять в тот фоморов туз, чтобы отобрать у вашего законного жениха его законный танец. Который позволил себе вытащить вас на эту прогулку, способную вас погубить, и такие мысли, до которых вы при всём старании не сможете додуматься. – Резко отвернувшись, он взял своего коня под уздцы, чтобы повести по узкой тропе обратно к водопаду. – Вот что, мисс Лочестер. Забудьте всё, что я говорил вам о Чейнзах. Выбросите из головы. Вы с Томасом будете хорошей парой, а лорд Чейнз просто по натуре нелюбезен и подозрителен. Желаю вам счастья.
Растерянно отвязав Ветра, явно успевшего заскучать, я проследовала за хозяином Хепберн-парка по краю обрыва над озером.
– Но я не смогу, – зачем-то беспомощно сказала я, на ходу натягивая