Между тем против древнего царя ополчился весь поруганный мир:
Только шутка вышла боком.
Голося, взлетели птицы:
Лютый царь, стрелок жестокий,
Обернулся кобылицей!
Свита в крик, упало знамя,
А свирепая кобыла
Поскакала с жеребцами –
То рожала, то кормила.
Раз валялась в том же поле,
Под копытом череп стукнул…
Вмиг продолжилась недоля –
Лошадь стала злобной сукой.
Годом позже, вся в коросте,
Отлучив приплод пятнистый,
В поле выкопала кости –
Тут же стала мерзкой крысой!
Снова год прошёл по кругу.
Для крысят на прежнем месте
Голохвостая зверюга
Подбирала клочья шерсти…
И вернулся царь державы,
Поседевший, грязный, хворый,
Вместо почестей и славы
Трижды меченный позором!
…Кнут и дыбу за глаголы
О проклятье симурана
Повелением престола
Посулили горлопанам…
Но заткни-ка рот напеву!
В землю косточки погрузли,
А над ними встало древо,
А из древа вышли гусли.
И гласят всему народу,
И звенят крамольной былью
Про старинную невзгоду,
Про изорванные крылья.
Коготкович заглушил струны.
– Чем ответишь? – крикнул весело, зная: спел на славу.
Обе дружины снова посмотрели на Светела. Светел очнулся и с ужасом вспомнил: Обидные так и лежали не налаженные. Он вслепую бросился к саночкам.
– Станет ждать тебя воевода! – досадливо фыркнула Ильгра.
Сеггар застёгивал нащёчники. Будь Светел готов состязаться, может, нашёл бы предлог повременить. А так – нет.
– Наша взяла. До горы! – обрадовались коготковичи.
– Рано хвалитесь! Хар-р-га! – зарычала в ответ Царская.
Сеггар поправил кованый пояс, зашагал навстречу Потыке. Светел стоял с пылающими ушами, понимая, что впервые зрит истинного Неуступа. Какой «дядя Сеггар», пестовавший юных заменков? Толстый поддоспешный суконник, выпуклые «доски» брони, шлем с бармицей, росший прямо из плеч… Доспех, весивший, наверно, пуды, пугающе искажал телесную соразмерность. На Коготка надвигался железный утёс. Ни глаз, ни лица, ничего человеческого. Неуязвимый, неприступный. Мечтая о расправах с врагами, Светел даже не представлял их такими. А если…
Снедающий срам и тот отпустил. Лыко ли в строку оплошка ничтожного отрока, когда спорят вожди!
Ничего-то Светел пока не знал, не умел… Только рукавицы раздирать да пустой воздух дубасить…
…Сошлись. Поклонились, держа расстояние, когда ещё копьём не достать. Обнимутся после.