Известно, что до Царского Села царь не доехал. Ему дали возможность доехать только до Пскова, где его, уже фактически лишившегося власти, абсолютно дискредитировавшего и себя, и сан свой, и власть в целом, полностью морально сломленного, не пришлось долго уговаривать отречься от престола. Он и отрекся. Без борьбы, без угрызений совести. К чему борьба, к чему переживания, когда на все воля Божия. Нечаянно-негаданно взошел на трон, столь же «неожиданно» потерял его. Не по плечу оказалась ноша. После отречения Николай вернулся в Могилев.
В последний день, 28 февраля, Николай II даже дал согласие на ответственное министерство, но было уже поздно. Власть пала, и никакое ответственное министерство уже не могло ее поднять и защитить. Надо было соглашаться на него еще полтора года назад. Осень 1915 года могла быть переломной в истории России, в отношениях между властью и общественностью, когда оформился блок из наиболее прогрессивных элементов Госдумы и Госсовета, принявших конкретную программу по выведению страны из кризисного состояния и образования «министерства общественного доверия». Большинство в совете министров конца лета 1915 года – это синклит управленцев, глубоко озабоченных катастрофическим состоянием дел в России, горячо желающих решительными действиями вывести ее из трясины экономического и политического кризиса и не желавших далее работать под началом «выжившего из ума» Горемыкина. 14 сентября 1915 года в ставке состоялась встреча Николая II с членами совета министров. «Прогрессисты» обрисовали безрадостную картину внутреннего состояния страны, ознакомили с программой преодоления кризиса на основе изменения курса государственной политики и образования «министерства доверия», которое бы упрочило существующий строй, мобилизовав неисчерпаемый потенциал общественной энергии, заручившись поддержкой торгово-промышленных кругов и т. п. Николай II, во всех новациях усматривавший подкоп под свою власть, предложения блока отверг, «диссиденты» – Щербатов, Самарин, Кривошеин, Харитонов были уволены и заменены послушными воле Горемыкина (Гурко… С. 687–695). Николай II, в очередной раз отбросив костыли помощи, еще более углубил пропасть между властью и общественностью, страна и строй покатились под откос. И