"Оборудование имеем самое современное, сделаем нужные прогревание, ингаляции, и Вы навсегда забудете о болезни", – уговаривал он меня.
Недолго думая, согласился – хотелось отдохнуть от хлопот вызванных пожаром. Там, как принято, взяли необходимые анализы. Сосед в палате оказался на удивление умным, начитанным. Наговорились от души. Дежурный врач постоянно приглашал в свой кабинет играть в шахматы. Разговоры во время игры велись о наболевшем. Мне было приятно осознавать, что есть еще у нас люди, способные мыслить самостоятельно.
Петр был единственным из коллег по работе и друзей, кто навещал меня в больнице. Приходил с щедрыми подарками. Разместившись в дворике, мы попивали его самодельный коньяк, и за игрой в шахматы откровенничали.
Дела же у Петра были неутешительны: его любимая должна скоро родить. Жилищная проблема не решена, денег нет, долги – словом, хоть бери и вешайся. И чуть не плачет, бедный. И так мне жалко стало верного друга…
– А знаешь, – говорит, – я придумал выход! Давай отключим сигнализацию и ограбим какой-нибудь склад или магазин! Нам же это легко сделать, и никто не догадается, что это мы. Давай? Хорошо? А?..
Это было настолько дико – подумал, что он шутит.
– Да нет – говорю – я христианин, и не могу переступить заповедь "не укради", даже ради лучшего друга.
Петр будто не слышал и продолжал настаивать. Через день опять та же история, но я был непреклонен.
И вот наступил день выписки. Неожиданно меня вызывают в кабинет главного врача. Захожу. Там меня уже ждал интеллигентный на вид, хорошо одетый мужчина. Поздоровавшись, он любезно представился: "Познакомимся. Меня зовут Максимюк Ростислав Леонтьевич. Я главный врач Ровенского психоневрологического диспансера. Вы должны знать, что в человеческом организме нет ничего лишнего, а Вы долгое время живете без селезенки. Понимаете, в связи с этим возможны осложнения для психики, а потому мы решили Вас просто обследовать. Нет, не волнуйтесь, у нас не больница, а диспансер: лечить Вас никто не собирается. Просто Вы будете отдыхать, а мы будем за Вами наблюдать. Условия у нас, как в санатории, Вам понравится. И больничный выпишем, и на выходные отпустим".
Выражение его лица, интонация голоса как бы говорили: Не согласишься добром, – заберем силой. И я пообещал. Пообещал ради того, чтобы отпустили обдумать ситуацию вне стен больницы.
Вышел из больницы и пошел в юридическую консультацию. Там спросил, имеют ли право врачи принудительно положить меня на обследование. Видно, я был первым, кто обратился с подобным вопросом, потому что юристы только глазами хлопали и руками разводили. Наконец один опомнился: "Может согласиться, возможно, действительно, что-то есть".
Не мог успокоиться. Что это значит? Где я наследил? Как они на меня вышли? Кто предал? Значит ли это, что я уже "под колпаком у Мюллера"? Но откуда обо мне поступила информация? Кто предал? Кто? А, может, все-таки, Петр? Да нет – этого не может быть! Он же такой ученый, такой умный, а живет в нищете… Настолько умный