– Может, они и правы? На улицу не выбросишь.
– А мне какое дело? Не я нарушил законодательство. Вот, пусть и думают они над решением проблемы. Пусть хоть в свою собственную квартиру вселяют.
– Мне почему-то кажется, что всякое теперь ваше письмо в различных инстанциях встречают с содроганием.
– Возможно. Слава-то обо мне, сами видите, не совсем… Но меня это не смущает, – Калинин улыбается, очевидно, вспомнив что-то. – Направил в Кушвинский12 городской суд одно дело. Дело было рассмотрено, но без участия городского прокурора. Тамошний прокурор не принес протест. Время было упущено. Решение же суда вступило в законную силу, но меня не устраивает.
– Вашей же вины тут нет.
– Да, – соглашается Калинин, – но ведь торжествует несправедливость. Я вижу это. Я знаю об этом. Ну, как можно примириться?!
– И у вас возможности не безграничны.
– Да, это так, но я все-таки нашел выход. После того, как трижды входил с представлением в прокуратуру области, чтобы они, в порядке надзора, принесли протест…
– И как?
– Вообще не ответили. Знаете, что я сделал?
Вижу, что Калинин улыбается.
– Интересно услышать, что вы на этот раз придумали?
– Я обратился к прокурору области с частным письмом…
– Это что-то новенькое. Один прокурор обращается к другому, вышестоящему прокурору с частным письмом.
– Я посчитал: если на обращение надоевшего всем прокурора можно и не ответить, то письмо частного лица проигнорировать никак нельзя.
– Получили ответ?
Василий Валентинович смеется.
– Конечно! И, главное, прокурор области решение принял в мою пользу.
Вижу, что смех этот, фигурально выражаясь, сквозь слезы. Ну, да ладно…
8
И еще один маленький штришок к портрету моего героя.
Заходят к прокурору Калинину его общественные помощники, рабочие-железнодорожники. Один из них с порога и в лоб.
– Василий Валентинович, мы тут написали в газету о том, что железнодорожное начальство чурается рабочего класса. Да что там рабочий класс! Начальство стыдится сидеть рядом даже со своими инженерами.
Калинин не сразу понимает, о чем речь, поэтому просит:
– Нельзя ли поконкретнее, ребята?
– А мы – о столовой.
– Ну и что?
– Инженеры обедают в общем зале, а их начальство? В отдельном зальчике! Одни белые, а другие черные, что ли?
– Не пойму, куда вы клоните.
– Василий Валентинович, не притворяйтесь: вы все поняли, – он, прокурор, в самом деле, понял. – У нас к вам прямой вопрос: вы как, и дальше будете пользоваться тем самым начальственным «кабачком»? Вместе с теми?
Калинин, действительно, изредка забегал в тот самый «кабачок», чтобы скорёхонько перекусить. Услышав же вопрос, покраснел, опустил глаза, а потом тихо спросил:
– А вы как