Наверное, кому-нибудь и хочется с ним поскорее покончить, но только не председательствующему. Да и как? Как?! Если один из подсудимых (некто Мисулин) привык к свободе за время следствия и никак не хочет с ней расставаться и объявляться; если то один, то другой адвокат либо заболевают, либо заявляют все новые и новые ходатайства, отказать в которых Ермаков и его коллеги-судьи не вправе; если в деле то и дело появляются «огрехи», допущенные в ходе предварительного следствия, которые суд вынужден по ходу устранять. Достаточно лишь необоснованно отказать в удовлетворении одного ходатайства или прикрыть глаза на «грешок» следователя, как пиши – пропало. Многомесячная и многотрудная работа пойдет насмарку. Адвокаты ведь не упустят такой возможности. Вон их сколько – семеро и все зрят в два глаза. И всем или почти всем страсть как хочется «подловить» суд. Так что ухо приходится держать востро, а иначе жди пощечину из Москвы… в виде отмены приговора. А кому, по доброй воле, хочется получать затрещину? Ермакову – как и всем.
Да и дело, как мне показалось, даже не в этом. Не может и не хочет Ермаков работать, все время оглядываясь на надзорную инстанцию. Хорошо делать свою работу – не Москве это надо, а ему самому, прежде всего.
…Вновь зал судебных заседаний. На скамье подсудимых Халилов, Балетинских, Зиборов, Савельев, Швецов, Устюжанин, Смолин (те же самые семеро смелых) по привычке занимают места за решеткой. Они хорошо выглядят – бодро и независимо. Иногда, переглядываясь с соседями, улыбаются. Возможно, радуются, что Мисулина (восьмого подсудимого, неожиданно исчезнувшего перед самым началом процесса) все еще не нашли, а потому суд вынужден дело в отношении него выделить в отдельное производство. А ведь предварительное следствие (я так почувствовал) особенно опиралось именно на его показаниях. Теперь же… Позиции обвинения сильно ослаблены. Естественно, и судьям не стало легче. И все же…
3
В зал вводят Дмитрия Преображенского. Его сопровождают конвоиры. Он – подследственный, однако совсем по другому делу. Ему еще предстоит суд за кражу чужого имущества. Здесь же он присутствует в качестве свидетеля.
Ермаков:
– Скажите, кто из подсудимых вам знаком?
Преображенский, немного помявшись, отвечает:
– Знаю Швецова, Устюжанина.
Ермаков:
– При каких обстоятельствах познакомились?
Преображенский:
– В СИЗО. В одной камере сидели с… Швецовым. В мае я освободился. Жил на Изоплите16, в частном доме. Сожительствовал с Натальей Гусевой. В июне-июле того же года вместе с нами проживал и Швецов.
Ермаков:
– Вы знали, чем занимается Швецов?
Преображенский:
– От него знал, что он изготавливает керамическую плитку. Помимо этого мне ничего не было известно.
Ермаков:
– Скажите, в вашем доме был изъят милицией дипломат?
Преображенский:
– Да.
Ермаков:
– Опишите,