Дело – табак. Полвека фабрики «Ява» глазами ее руководителя. Леонид Синельников

Надо полагать, что, будучи честолюбивым человеком, Каштанов рвался покинуть бюрократическую структуру. Ему это удалось. Мы были однолетки. В отличие от меня, воспитанного в достаточно тепличных условиях благополучной семьи, он рано научился бороться за свое существование, тем более что у него уже была собственная семья и двое сыновей. Как человек, обладающий большим жизненным опытом, Николай Сергеевич поначалу настороженно относился к своему ближайшему окружению, и в первую очередь к главному инженеру, проработавшему на фабрике уже около 10 лет. Несмотря на опыт работы на фабрике «Дукат», его познания в табачной отрасли были достаточно поверхностны. И он поначалу ожидал какого-то подвоха с нашей стороны, намеренного введения его в заблуждение. Однако очень скоро убедился в искренности моих намерений, и с тех пор весь период нашей совместной работы прошел под знаком взаимного доверия. Николай Сергеевич полностью доверял мне как специалисту, всегда поддерживал во всех начинаниях.

      В это время основной проблемой оставался перевод сигаретного оборудования и организация производства в новом корпусе. Поскольку ряд производственных процессов на время переезда пришлось организовывать по временной схеме, возникли проблемы с контролирующими органами: санитарной и пожарной инспекциями. Естественно, на временно организованных участках мы не могли обеспечить выполнение показателей, которые соответствовали действующим санитарным и противопожарным нормам. В результате посыпались предписания, которые мы физически не имели возможности выполнить. Мы пытались объясниться, предоставить гарантии, основанные на реальных сроках, но инспектора занимали формальную позицию. Начался сложный процесс согласования решений. В течение одного дня у меня на столе появлялась целая кипа листов с предписаниями. Иногда они носили категоричный характер, например «в течение трех дней прекратить эксплуатацию производственного участка, как не соответствующего нормам санитарной и пожарной безопасности». Эти предписания вносили нервозность в работу. Инспекции имели реальную власть, могли своим решением опечатать, например, электрический рубильник, обеспечивающий подачу энергии на любую жизненно важную установку, а это было равносильно остановке производства. Это были первые реальные трудности, с которыми мы столкнулись, работая с Каштановым. К чести директора могу сказать, что у нас не было по этому поводу никаких разногласий. Как потом и в других случаях, мы действовали одной командой. Это благотворно сказалось на психологическом климате. Сплотило коллектив фабрики. Работники поняли, что директор и главный инженер – заодно. Я не зря уделяю особое внимание этому вопросу. На многих промышленных предприятиях отношения между руководителями превращались в большую проблему. Я знаю случаи, когда директор и главный инженер жили как кошка с собакой. Директор во всех недоработках обвинял главного инженера. А главный инженер считал,