– Мы вас не просили выкупать наше помещение! – воскликнула сорокалетняя швея Зинаида Колганова, худая, темноволосая, горбоносая, похожая на кавказку. – Это вам было нужно, чтобы разорить «Надежду», а не нам!
– А вы знаете, что был подписан договор о выкупе с вашим директором? Лилия Витальевна его подписала! Так что извольте выполнять! У вашего товарищества огромные долги перед бюджетом, пенсионным фондом и тепловыми сетями, которые из-за пеней растут ежедневно, – снова заговорил Чермных. – Почему вы не расплачиваетесь?
– Взыскание долгов может быть обращено на имущество участников товарищества, – вставила Лариса Крохмаль. – В том числе на квартиры и личные вещи.
С сомнением, как показалось Шаркову, покосившись на Крохмаль, Чермных продолжал:
– Единственный способ сохранить в этом помещении швейное производство и ваши рабочие места – признать должным образом права «Кредо» как основного кредитора товарищества. Тогда я могу гарантировать вам продолжение работы.
Из глубины зала раздался резкий женский голос, в котором послышалось удивление собственной отчаянной смелости (Шарков разглядел, что говорила швея Грядунова, мать троих детей, казавшаяся из-за какой-то болезни изможденной, почти старухой):
– В девяносто втором году, когда вы пришли сюда, нас было семьдесят человек. И с тех пор с каждым годом нас становится все меньше и меньше. Сколько нас останется через полгода?
– Блин! – взорвался Чермных. – Вы плохо работаете и потому дела у вас идут плохо! От вас уходят и клиенты, и ваши же сотрудники, которые недовольны ситуацией и желают зарабатывать больше! Это ваша проблема! Работайте лучше! Я не могу содержать вас за свой счет! Но помочь, чем могу, готов. Поскольку у вас трудности со сбытом, я предлагал Лилии Витальевне шить рабочую одежду, которую мог бы реализовать энергетикам методом взаимозачета за ваши долги. Но Лилия Витальевна этого не пожелала…
Чуть помедлив, добавил уже чуть спокойнее, но тем отчетливее в его напряжённом голосе зазвенели металлические нотки:
– Сейчас, Лилия Витальевна, я требую от товарищества прежде всего вот чего: признать и правильно отразить в балансе задолженность «Надежды» перед «Кредо». Я понимаю: вы хотели покрутить, переиграть ситуацию к собственной выгоде. Хотя договор, который мы заключили, совершенно ясен. Товарищество на совершенно чёткой правовой основе привлекло на определенный срок мои деньги и теперь должно их вернуть. Вы что, пытаетесь меня «нагнуть»? Если не желаете неприятностей, если намерены вместе со своими женщинами продолжать здесь работать, кончайте эту игру! Почему все считают, что предприниматель должен давать им деньги ни за что? Мало того, что власти всех уровней требуют этого, причем доходит до смешного: вневедомственная охрана пишет письмо: «Просим вас оказать помощь…» Один хозяйствующий субъект – другому! Ха-ха!
Кратко хохотнув, Чермных продолжал:
– А