Имам Шамиль. Книга первая. М. И. Ибрагимова

сказал: «Страх, внушённый волей правителя, может возыметь большую силу, нежели благосклонность, которая зависит от воли подчинённых». – «Власть, как и жизнь, даётся временно. Есть многое, что может разрушить её», – возразил я. Хан молчал. Тогда я добавил: «Правителю не подобает презирать доблести человека, хотя бы незначительного по сану, ибо даже ничтожный может стать великим и почитаемым». Знание восточной мудрости помогло мне победить в споре. «Лучше уйди», – сказал хан. Я этого и ждал. Утром вместе с семейством покинул Кумух. Когда мы ступили на цудахарскую землю, жена моя показала кисет, наполненный золотом. «Это дала нам благородная ханша Гульсумбике», – сказала она. Мы решили никому не говорить об этом, чтобы не возбудить гнев в сердце Аслан-бека. Поэтому требовать наше имущество не следует.

      В заключение устад Джамалуддин-Гусейн сказал:

      – Мы соберём в Аварии большой совет учёных, на котором обсудим то, что предлагает светлейший шейх, но прежде следует перевезти учителя вместе с семейством поближе, в Чиркей или Унцукуль.

      Глава вторая

      Магомед с чиркеевским Амир-ханом через несколько дней после возвращения из Кулпы отправились в Табасаран. Эта маленькая страна расположена на вершине южных предгорий Дагестана, недалеко от Дербента. Правил ею когда-то майсум[37], после него – кадий. Дорога шла меж однообразных плешивых бурых холмов, с вершин которых была видна бесконечно далёкая, сливающаяся с небом синева Каспия.

      Но чем выше поднимались путники, тем чаще стали попадаться кустарники и ярче казаться зелень. Вскоре серая лента дороги повернула за гору и затерялась в густых зарослях векового леса. Далеко протянулась просека, путаясь в дремучих дебрях. Сыро и мрачно в лесу. Беспокойно шуршат сухие листья под копытами коней. Наконец показалась пологая лощина, по дну которой, весело журча, бежала речка. Лес стал редеть, за лоскутами изумрудных лужаек показались сады и белые сакли Табасарана.

      Ярагский шейх вышел навстречу ученикам. Он обнял их, говоря:

      – Хвала Аллаху создающему людей, непоколебимых в вере, преданных, совесть которых чище снегов Шах-Дага и Базар-Дюзи.

      Табасаранцы, узнав о цели приезда койсубулинских узденей, огорчились. С тех пор как в их ауле нашёл убежище святой старец, к ним потянулись из окрестных аулов сотни ходоков за советами и любопытства ради. Значительно увеличились пожертвования, выделяемые для мечетей.

      Несмотря на тёплый приём, участие и гарантии безопасности, оставаться в Табасаране шейх не мог. Он спешил претворить в жизнь свои планы. Не задумываясь, ярагский шейх покинул Табасаран.

      Ему была приготовлена в Унцукуле сакля, похожая на орлиное гнездо. Здесь ждали учителя тариката новые ученики и последователи, независимые и гордые.

      Пышную встречу организовали известному шейху кадии, муллы и знатные уздени Койсубу. Со дня его приезда к Ансатлю, как совсем недавно к Табасарану, потянулись верные мусульмане с думами, чаяниями, жаждущие истины и знаний.