«Уголовники (носившие такие клички, как «Вошь», «Гитлер», «Кнут») назывались на жаргоне «урками» или «уркаганами». Позднее они именовались «блатными», а сами о себе они говорили, что они «в законе», то-есть подчиняются лишь законам уголовного мира.
Одним из этих законов (в то время неукоснительно соблюдавшимся, а позже, как говорят, видоизмененным) был отказ настоящего «урки» от работы. Поскольку приказы воровского штаба в пределах лагеря были столь же эффективны, как распоряжения лагерной администрации, с этим обычно ничего нельзя было поделать… уголовники фактически имели негласное соглашение с лагерными властями насчет того, что за них (и за себя, конечно) будут работать «политические»». [188]. А это весьма ускоряло гибель политических: они не выполняли повышенных норм (даже обычные нормы были практически невыполнимы для обессиленных голодных людей. Но увеличенные – тем более. Их «пайка» резко уменьшалась, и начинался короткий гибельный путь «доходяги».
Уголовники отнимали у политических посылки, которые те получали один раз в год: обычно в них были теплые вещи, витамины, какие-то ценные продукты – то, что могло помочь выжить в условиях голода и холода.
Условия лагеря были рассчитаны на то, чтобы попавшие в них политические погибали. Но уголовники делали их гибель более мучительной, неотвратимой и быстрой.
Выжить можно было на бытовых работах, в обслуге, но эти места занимало ворье помельче, не попавшее в разряд блатных «в законе».
(И этот мир населял огромный Архипелаг ГУЛАГ в СССР. Он там пил кровь человеческую, кровь своих жертв – «политических», брошенных ему на съедение. Напиваясь кровью, упиваясь своей властью, этот «подземный» запредельный мир жирел, плодился. Ширился и крепчал в своем уродстве, в своем отрицании человеческого, выплескивался через колючую проволоку из «Малой зоны» а «Большую», отравлял и разрушал ее, проникал в армию, в хозяйственные структуры, разрушал нравственные основы и традиции народа, губил молодежь, калечил целый народ.)
В лагере они не работали, с кухни им тащили лучшие куски. В больницах на койки выброшенных на верную гибель больных их укладывали на санаторный отдых, ибо всех, кто не подчинялся их воле, в том числе и врачей – неприкосновенных людей в лагерях – неизменно находили зарезанными, удушенными, замученными.
Блатари – люди только по структуре тела и физиологии. Больше ничего человеческого в них нет: жестокость, хитрость, коварство – все приписываемое им «рыцарство», их «ордена» – это фикция, поза, удобство существования в их «подземном» мире для «королей» и свиты и не более того.
Вот как описывает этот «подземный» мир А. И. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ»:
«…Это смешение, эта первая разящая в-стреча происходит или в воронке, или в вагон-заке… Вталкиваясь в сталинское купе, ты и здесь ожидаешь встретить