При этих словах дядя взял меня под руку и тихонько пошел к воротам, в которые только что прошла Сибиль.
– Я бы хотел переговорить с тобою об одном деле, прежде чем ты покинешь нас. Так как в моем распоряжении слишком мало времени, то начну с главного. Ты видел Сибиль, и хотя она несколько сурово обошлась с тобою сегодня утром, я могу тебя уверить, что она очень добрая девушка. По ее словам, она говорила тебе о моем плане. Я не знаю, что может быть лучше, чем повенчать вас, чтобы раз навсегда покончить с вопросом о том, кому принадлежит это имение.
– К сожалению, для осуществления этого плана имеются препятствия, – сказал я.
– Какие же именно?
– Прежде всего тот факт, что моя кузина любит другого и дала ему слово.
– О, это нас не касается, – со злобной улыбкой сказал он. – Могу поручиться, что Люсьен Лесаж никогда не предъявит своих прав на Сибиль!
– Боюсь, что и я смотрю на брак с точки зрения англичан! По-моему, нельзя жениться без любви, по расчету. Да, во всяком случае, о вашем предложении не может быть и речи, потому что я сам люблю другую молодую девушку, оставшуюся в Англии.
Он с ненавистью посмотрел на меня.
– Сначала подумай, что ты делаешь, Луи, – сказал он каким-то свистящим шепотом, похожим на угрожающее шипение змеи, – ты становишься мне поперек дороги. До сих пор это еще никому не проходило безнаказанно.
– К сожалению, в этом деле нет иного исхода!
Он схватил меня за руку и с жестом сатаны, показывавшего Христу царства и княжества, сказал:
– Смотри на этот парк, леса, поля. Смотри на этот старый замок, где твои предки жили в течение восьми веков! Одно слово, и все это снова будет твое!
В моей памяти пронеслась маленькая бледная головка Евгении, выглядывавшая из окошка ее милого маленького домика в Эшфорде, тонувшего в грациозной зелени.
– Нет, это невозможно! – воскликнул я.
Бернак понял, что я не шутил, его лицо потемнело от гнева, и слова убеждения он быстро сменил на угрозы.
– Если бы я знал это, я вчера ночью позволил бы Туссаку сделать с вами все, что он хотел; я не пошевелил бы пальцем, чтобы спасти вас.
– Очень рад, что вы сообщили мне это, потому что этим признанием вы сложили с меня необходимость быть вам обязанным. И я спокойнее теперь могу идти своей дорогой, не имея ничего общего с вами.
– Я не сомневаюсь, что вы не желаете иметь со мною ничего общего! – крикнул он. – Придет время, и вы еще больше будете желать этого. Прекрасно, сэр, идите своей дорогой, но и я пойду своей, и мы еще увидим, кто скорее достигнет цели!
Группа спешившихся гусаров ожидала нас у ворот. В несколько минут я собрал свои скудные пожитки и быстро пошел по коридору. Мое сердце сжалось при воспоминании о Сибиль. Как могу я оставлять ее здесь одну с этим ужасным человеком! Разве