Распространенным явлением в начальные дни существования испанской империи была encomienda, то есть приписывание какой-либо территории и ее обитателей к владениям конкретного конкистадора. Эта полуфеодальная система работала не слишком хорошо, поэтому ей вскоре стали предпочитать фиксированные квоты налогов и трудовых затрат. К концу шестнадцатого столетия смысл понятия encomienda уже сводился зачастую к праву поселенцев получать доходы от тех или иных местностей. Корона также брала на себя непосредственное управление многими энкомьендами – после кончины первого encomendero, владельца энкомьенды.
Другой обязанностью чиновников из числа criollo было устройство торжеств и празднеств. Современный историк Чарльз Гибсон проницательно заметил, что, если правители прекращали устраивать праздники, их переставали слушаться. Весьма похоже на поведение чиновников в Древнем Риме, не правда ли?190
Во второй половине шестнадцатого века главным учреждением испанских и американских городов являлся cabildo, городской совет. Это слово часто использовалось в Испании, особенно в Андалусии, в качестве замены для слова ayunta-miento. В состав большинства cabildos входили два магистрата (alcaldes) и около десяти советников (regidores).
Основными официальными доходами, которые, как ожидалось, будут получать все имперские учреждения в Америках, были, во‑первых, квинта (quinta), то есть пятая часть добычи (золота, серебра, бриллиантов и прочих драгоценных камней); во‑вторых, таможенные пошлины (almojarifazgo); в‑третьих, дань с naturales (туземцев); в‑четвертых, иные налоги, например, media anata (средняя годовая рента на церковные и мирские учреждения) и cruzada (налог, суливший благую жизнь после кончины).
Помимо сбора налогов, экономическая политика испанской империи опиралась на принципы, которые позднее стали трактовать как «меркантилистские». На практике это означало, что торговля была монополизирована метрополией на родину и управлялась из Севильи; любая экономическая деятельность, способная составить конкуренцию испанской, была запрещена. Развитие товарооборота между колониями сдерживалось бюрократическими препонами191, а торговля с метрополией велась только из Портобело и Номбре-де-Диос, порта Картахены (на территории нынешней Колумбии), и еще из Веракруса в Новой Испании.
В декабре 1556 года в Кадис назначили нового чиновника, которому полагалось регистрировать корабли, отплывавшие из этого порта в Индии; к тому времени песчаные отмели Санлукара стали доставлять столько хлопот морским кораблям, пытавшимся уплыть из Севильи, что обычный маршрут пришлось изменить. Этим новым чиновником был Хуан де Авила, которому вначале платили 112 000 мараведи (см. Глоссарий) в год; после 1557 года эта сумма возросла до 130 000 мараведи. С той поры все отплывавшие в Америку суда принимали груз на борт в Кадисе и отправлялись в плавание из кадисской гавани; но пассажиров регистрировали по-прежнему в Севилье, а всем возвращавшимся кораблям надлежало следовать прямиком в Севилью, даже если они отплывали