В тугие власы ленты вплетены…
Я ленты те тугие расплету…
Любовью нежною Марусю одарю…
Все зааплодировали.
Нежная оливковая кожа Маши рдела румянцем. Она залпом выпила шампанское и направилась к ксилофону.
Дед с Бассом пьяно о чем-то спорили. Старик расставлял руки в разные стороны, пытаясь встать, Бенька пытался оттягивать его за рейтузы к стулу.
– Давайте попляшем чечетку! А то уныло как-то тут у вас. – И она кинула небрежный взгляд на Бориса.
– Белый танец давай! – выпрямился Гаврюшка и полез рыться в пластинках у ксилофона.
Звуки вальса полились.
Мими медленно повернулась. И призывно посмотрела на Леньку. Он не смел отвести взгляд, сидел как завороженный. Полы ее струящегося платья двигались в его сторону.
– Дамы приглашают кавалеров!
– Вот ключ от дальней спальни, – шепнул Дед, изогнувшись скобой через стол, и заложил его прямо Леньке в руку.
– Старый сводник… – огрызнулся тот раскрасневшись.
– Ну-ну! – возразил Дедка. – Все жизненно.
Маруся двинулась в сторону Пантелкна. И встала близко к нему. Так, что он чувствовал жар ее тела.
Мириады высоковольтных проводков в один миг его обступили. Он подскочил к ней, упершись в пышные груди, с младенческой дерзостью уткнулся носом в холмы Корониды, вскормившей, казалось бы, самого Диониса. У него зарябило в глазах. Кровь бурлящей рекою разливалась по венам. И, сделав пару размашистых па, он взял ее в свои крепкие руки и начал вести.
Пьяное тело его обрело силу и гибкость, фиксируя каждый взгляд и жест с ее стороны. Ее младая плоть извивалась под струями нежного шелка.
– Эх, да, красотушка! – сорвалось у Леньки.
Она уставила на него свои огромные очи. Ленька оцепенел. «Кажется, я лишнего сболтнул», – пронеслось у него в голове. И хотел было себя шлепнуть по губам.
Как вдруг она нагнулась к его лицу и, обхватив двумя руками его голову, жадно прижалась к нему губами, а потом посмотрела в глаза. Ленька не ожидал такого оборота и лишь притянул ее к себе, обхватил и поднял ее на руки, относя в тихую спаленку.
Упругое тело, длинные ноги обвивали его, руки тянулись и обнимали – горячо, волшебно, жарко. Он был вне себя от счастья. Роскошная женщина.
– А вы голодный, – промурлыкала она, кусая его за мочку уха.
– Я ж боец, – прорычал он и накрыл ее своим телом и поцелуями.
– Ну и что ты собираешься делать? – В утреннем полумраке она встала с постели, и он наблюдал за ее грациозными бесшумными движениями.
Невольно потянувшись к сигарете и смачно затянувшись дымом, он почему-то сказал:
– Уже на «ты», телят-то вместе не пасли…
– А вы грубиян, товарищ маравихер! – сказала Маша и жеманно надула губки
– Я не маравихер, но близок к тому, чтобы им стать, – сказал он полушутя, выпуская дым кольцами.
– Чую