Мария села справа от Моньки, достала папироску «Штандартъ», обвела присутствующих томным взглядом. Взгляд ее горел черным углем. Леонид почувствовал на себе огонь прицела и быстро отвернулся, его будто бы обдало жаром преисподней.
Варшава поднес к пухлым губам с сигаретой спичку. Маруся одобрительно кивнула.
Тем временем госпожа Клопп налила себе «рыковки» из графина, залихватски ее опрокинула в рот.
В большую комнату вошли: Дед с подносами, Луде несла фужеры, позади нее семенил Гаврюшка с ледяным ведром и бутылкой «Абрау-Дюрсо».
– Маман, не даете мне сдохнуть с голоду!
– Змеи не дохнут… – отозвалась Клопп.
Дед чмокнул Моньку в нарумяненную щеку. Так было принято.
Зазвенело стекло. Попойка набрала обороты.
– За встречу!
– Говори, Дедка, чем нонче разжился?
– Мы празднуем рождение новой банды «Серые шинели».
– Тю! А кто главарь?
– Я, – отозвался Пантелкин.
– А вижу, вижу. Залетный, што ль? – спрашивала Монька, заедая горькую квашеной капустой.
– Тихвинский он, – пояснял Пафнутий. – А так, сам из Петрограда.
– Это как? – И масло тонкой струйкой стекало по мясистому скошенному подбородку, по накрашенным карминовым губам.
– В Тихвине родился – здесь живу, – мрачно ответил Ленька.
– Хм. Живешь? А чем занимаешься? Штык, небось.
– Ну да, с транспортной ВЧК, – пояснил Варшулевич.
– То-то чуйка. У меня на вашего брата глаз наметан.
Монька раскраснелась еще больше, выпив сразу водочки с игристым.
Монька Клопп, как она себя любила называть – фрау Клопп, на самом деле была родом из местечка Гунгербург, что на границе с Нарвой. После продразверстки перебралась в Петроград. Занималась проституцией, теперь держала интересное заведение рядом с площадью Лассаля.
– Фрау очень богата, – шепнул Пантелкину Дед.
– И что с того?
– А то, что она тебе помочь в любом вопросе может… У нее самый престижный «Домъ» в Петрограде, ее знают все.
– Знают все – знает и свинья.
В бельэтаже фрау Клопп располагалась шикарная двухуровневая мастерская по пошиву модной одежды для богатеньких дам и господ. На втором этаже, сразу за примерочными, следовал каминный зал и три комнаты для рекреаций. Там засидевшиеся, скучающие модистки могли скоротать не только вечер свой собственный, но и щедрому господину. В отдельных комнатах были кровать с канделябрами, тумбочки, бар, и в каждой – красный абажур, визитная карточка модистки.
Все это тщательно конспирировалось под незатейливой вывеской «Модный домъ». В ее заведении постоянно наведывались: служащие госбанков и партаппарата, инженеры производств, судостроители, нэпмановские сынки, приезжие мануфактурщики да сословные ростовщики, иностранцы, знаменитые актеры и музыканты.
– Да,