Постучал хвостом в дверь. А в ответ тишина, Ниф-ниф как увидел гостя, затрясся от страха и заперся на семь замков. Постучал Волк ещё раз и говорит – Эй, открывай, не тяни резину, не жуй сопли, хуже не будет. Молчит поросенок. Хорошо же – вздохнул Волк, набрал побольше воздуха и дунул. Домик, блин, и развались! Ниф-ниф давай ломиться. Волк сначала на измену сел, потом очухался и следом помчался. Бегут они, ручейки перемахивают, реки да озёра перепрыгивают, вот и избушка, а из дверей Нуф-нуф выглядывает. Семижды семь кругов сделали волк с поросенком вокруг избы – говорят, потом сто лет там конопля не росла, и вообще ничего не росло. Сжалился Нуф-нуф над братом и пустил в дом. А Волка нет. Обидно тому стало от такой несправедливости, – открывай, – говорит, – солдат ребёнка не обидит. Ниф-ниф брата толкает, тот на девять запоров дом закрывает, и гостю ответствует – Ой, те гей еси, Волк Серобрюхевич! Глаза у тебя горющие, лапы загребущие, сеяшь там, где месяц ясный не сеет, жнёшь там, где солнце красное не жнёт, разметал ты хижину брата моего, разорил дом и хозяйство его, постой теперь под дверьми!
Усмехнулся Волк, набрал воздуху в лёгкие прокуренные, от никотина жёлтые, и дунул. Стоит изба, не шелохнется, не качнётся. Ликуют поросята. На радостях сальсу танцевать начали – что б бока от стресса не опали. Усмехнулся Волк во второй раз, обернулся на сто восемьдесят градусов, и ударил хвостом слева направо и снизу вверх по диагонали… Застонала, заскрипела изба, покатились белы бревнышки в разны стороны, и пришлось поросятам снова бежать. И бежали они, куда пятачки глядят, аж пятки сверкали. А волчара жестокий за ними. Зубами щёлкает, когтями землю раздирает, дорога под ним стонет, ветер в шкуре увяз, и шум отстал на полчаса, не меньше.
Прибежали поросята к третьему брату. Пусти нас, пожалуйста, – умоляют, просят. В самое последнее мгновение, по счёту семнадцатое, отворилась дверь. Влетели поросята в дом, и стал закрывать хозяин за ними, как Волк подоспел. Подскочил и в щель тоньше самого тонкого ангельского пера, коготь вставил. И закрыть не даёт. Тут поросята навалились и на счёт три дверь закрыли. Закрыли и на замок. Хмыкнул Волк и говорит – С друзьями так не поступают! Подул на палец и на дом заодно. А кто тебя знает, – отвечал уверенный голос – Друг, враг или так…
Э, – говорит Волк – Не познакомишься – не узнаешь!
А сам, негодник, повернулся к дому задом и хвостом взмахнул.
Закашлялся волк, с хвоста шерсть клочьями, а дом стоит, не шелохнется. Делать нечего, расстегнул Волк портки, достал свой прибор и выбил дверь нахрен. Тут и сказочке бы, и поросятам конец, ан нет. Говорит третий брат, – Зря ты это сделал. А голос такой добрый, такой медовый, прямо патока, а не голос. Ощерился Волк, кричит, где вы, поросятки мои любимые, во снах перевиданные, слюнками омытые, мечты, казалось бы, недосягаемые!