Те, у кого образы из соседних миров могут сформировать цельную, законченную картинку, часто становятся писателями или художниками. Только вот от многих «произведений» мне просто жутко, несмотря на всю специальную подготовку. Например, как вам понравится описание взрывного устройства размером с большой чемодан, с помощью которого можно превратить в пар половину большого города? Или картинки со светящимися в темноте растениями, огромными зубастыми монстрами или сухопутными осьминогами, пьющими кровь у неосторожных путников? Вот то-то и оно…
Фразы, которые я сегодня слышал, всего лишь показывали, что чувствительность у меня в норме. Гораздо хуже, если они надолго пропадут – тогда мне нужно будет срочно проверить себя другими методами. А вот если информация начнет идти непрерывно и неконтролируемо – это будет что-то вроде звона тревожного колокола… Либо преграда между мирами в данном месте сильно истончилась, либо уже пора на отдых в небольшую больничную палату, стены которой обиты мягким материалом… Мое занятие напоминает непрерывный бег по лезвию острейшего ножа, где нельзя остановиться, чтобы перевести дыхание, невозможно спрыгнуть в сторону, потому что упадешь на другое лезвие… Кстати, о лезвиях… Утром побриться нужно…
Проснуться удалось за несколько минут до жужжания будильника в часах. Значит, я в норме – если не так, то пришлось бы срочно проделывать некоторые упражнения для приведения себя в должную форму.
Наскоро побрившись и умывшись, одеваюсь так же, как вчера, только рубашку выбираю попроще – еще неизвестно, сколько на аэрополе торчать придется, за день пропотею весь. Завтраком пренебрегаю, рассчитывая сориентироваться там, уже на месте – ведь как-то должны кормить и летунов, и наземный персонал, пассажиров, в конце концов? Минимум какой-то буфетерий с кофием и пирожками должен быть, очень на это надеюсь…
Проскочив мимо стойки портье, брякаю ключ с шаром перед ним, отчего парень аж подскакивает, и выхожу на улицу. Да, время без пяти семь, в самый раз. Только успеваю дойти до нужного места, как из-за поворота выезжает длинный омнибус зеленого цвета, явно с военным народом внутри. Возле меня стоят несколько человек в одежде с эмблемами, позволяющими определить их как специалистов-наземников, и я решаю войти в транспорт вместе с ними. Двери есть как в начале фургона, так и в конце, но открывается только задняя, куда наша группа и устремляется. Я поднимаюсь в салон последним, но меня решительно останавливает бдительный контролер с нашивками унтера:
– Извините, господин, но этот омнибус только для персонала аэрополя!
Вытащив из кармана свой «вездеходный» пропуск, показываю ему картонку, скрыв ее в ладони от других пассажиров. Унтер аж вытягивается передо мной:
– Все ясно, проходите вперед, пожалуйста!..
Шагнув в проход между рядами поперечных сидений, замечаю впереди, на сиденье позади водительского места, отделенного от салона перегородкой, Диану,