14. О том, как Снегурочка выбирала одного из двух Ярил
Все трое замерли перед нею. Снегурочка молчала. Она смотрела на одного Ярилу, на другого, видела, как торопит ее ведьма Ажбета.
– Уж не хочешь ли ты нам такой праздник испортить? – вопрошала она, пока остальные молчали.
– Ты хорош, только он лучше, – говорила она, – метнувшись к Горынычу.
И тот поймал ее в свои объятья, больше ему ничего не было страшно, она призналась, что любит его и это главное.
Ярила страшно побледнел и отступил. Он предчувствовал что-то подобное, вот и не смотрел больше в ее сторону.
– Пошли на праздник, раз мы уже здесь, – говорил он, отвернувшись от них, такой досады бог Страсти не испытывал никогда прежде. Даже Лада, Жива и Морена не позволили бы себе такого, а тут какая -то Снежная девица. Да что она вообще себе позволяет. И тогда он повернулся к всем собравшимся:
– Каждому свое, ты мне не нужна, и не собирался я тебя уговаривать. Но ты должна быть на празднике вместе со своим чудовищем.
И на самом деле, оторвав взгляд от Ярилы, Снегурочка повернулась к избраннику своему и увидела перед собой чудовище, то самое, в лапах которого от ужаса погибла не одна сотня девиц.
И видя, как она потрясена, Ярила улыбнулся. Ее ужас стал для него вдохновением, и он никак этого не мог скрыть.
Как же приятно ощущать собственную силу и власть над этой строптивой девицей тоже.
И он уже не жалел больше о том, что появился тут – все казалось замечательным и не о чем больше было печалиться особенно.
И только бедный Горыныч, в котором ничего больше от красавца не осталось, чувствовал себя самым несчастным созданием. И когда Странник наконец выбрался из ущелья, и к нему бросился, чтобы подбить на борьбу за справедливость, он отбросил его с еще большей силой, так что он улетел туда, откуда только что выбрался, и теперь уж лежал смирно, и не шевелился особенно.
– Я люблю тебя, мы должна вернуться на праздник, – уговаривала она его. Но ведь он скоро закончится, и мы снова будем вместе теперь уже навсегда.
И она так прижалась к его широкой груди, что все три бога с досадой отвернулись.
Зависть – страшное чувство, даже для прекрасных богов, что уж о людях говорить. И они бывают очень жестоки.
Хотя бог страсти даже не замечал этого, но ведь жестокость от этого существовать не перестала.
Ведьма и Снегурочка уселись на Горыныча, остальные понеслись сами. Так вшестером, забыв о заброшенном Страннике, они и вернулись в заповедный лес, где черти веселились вместе с другими духами, успели уже взять снежный городок в дремучем лесу. И с такой радостью разрушили его до основания, то Соловью разбойнику осталось только тяжело вздыхать да сокрушаться.
– Ничего, – успокаивал его Дед