Но я, как нестаралась, ни одной из его эмоций засечь не могла. Либо он слишком хорошо шифровался, либо он совершенно бесчувственный чурбан.
«Но мысли-то у него должны быть» – подсказал противный внутренний голосок. Уязвленная тем, что голосок оказался прав, я приказала ему заткнуться. Связь вышла односторонняя. Теперь я для Привратника как открытая книга, но он для меня был по-прежнему тайной.
Полубог вздохнул, взлохматил свои рыжие пряди и снова повернулся ко мне лицом.
–Ты сама виновата, некого больше винить, что обряд пошел не так, как ты ожидала.
Олла уже не был зол, только… разочарован? Да, самое точное определение. Ведь он наверняка знал, как называется моим народом данный обряд.
«Сорхандажер» – «Брачные узы».
Манок все еще лежал на ладони Оллы. Тишина повисла невероятно тяжелая, вина ярмом легла на мои плечи. Стыдно было даже в глаза поднять. Но Каин и Синдикат никуда не исчезнут, как дурной сон, нечего было и надеяться. Чем дольше мы здесь понапрасну теряем время, тем больше вероятность, что на выходе нас с цветами встретит Триада. И скорее всего, в цветах будет дополнительный ингредиент – холодный и металлический. Яды не для Синдиката, они любят более простые решения.
–Ты же Ищейка, верно?
–Да, найду что угодно, – слабо улыбнувшись, я повторила слово в слово слоган, который когда-то печатала на визитках. Олла, по-прежнему вертел в пальцах манок.
–Даная, помоги мне вернуть крыло. Это все, что я прошу. На нашей стороне твой талант, мои вековые знания и немного удачи, – должно хватить.
–Я помогу тебе.
Ну, вот и все, выбор окончательно сделан. Своими же словами я подписала очередной контракт, для меня совершенно не выгодный. Но это уже было неважно: Олла поднес манок к губам, цыкнул на него, когда артефакт попробовал взять над ним вверх. Олла, пускай и располовиненый, лишенный двух третей своей первозданной силы, все равно оказался сильнее.
–Была – не была, – ухмыльнулся Привратник невесело и легонько дунул в манок.
Тихий свист пронзил сердцевину Задверья, и – ничего. Мы оглядывались, надеясь, что вот-вот покажется Дверь, и мы сможем выбраться отсюда. Но нас окружала только пустота. Олла сжал в ладони манок, стискивая зубы до скрипа.
–Ничего не происходит, – покачал он головой, но я только шикнула на него, прижимая палец к губам.
–Молчи! Слышишь?
Издалека раздался гул, постепенно нарастающий и усиливающийся. Я всем телом ощущала дрожь окружающего нас пространства. Задверье сотрясалось, синева клубилась, исходя серой пеной и пузырями. Нас, как пушинок, швыряло из стороны в сторону, то относя друг от друга, то снова сталкивая. Я взвыла от боли, когда при очередном вираже макушка Оллы с размаху влетела мне в подбородок, а мой рог прошелся в каком-то миллиметре от его глаза. Только удача уберегла меня от того, чтобы оставить Оллу полностью слепым.
Гул нарастал, становясь почти невыносимым. От