Чем белые?» – «Мирных не трогали мы». –
«Добра от обеих я армий видала
Как от заразы чумной». – Насмешён
Был этим сравнением Петр немало.
С Матреной не спорил почтительно он.
Молчанье его в тот же миг оценила
Душою. «Я думала, с белыми был
До конца. До нас, Петя, молва доходила
О вашей деревне – кто с кем уходил». –
«Кабы так, вы бы меня увидали
Вряд ли – домой б не пришел. За меня,
Белого, дочку неужто б отдали?!» –
«Как не отдать? Ты давно нам родня!
И Грушеньке люб! Али ты не приметил,
Как в детстве любила тебе на глаза
Она попадаться? Чтоб только заметил… –
В глазах у Матрены блеснула слеза.
Петр вздохнул. – Почему ты считаешь,
Что могут … прийти за тобой? Воевал
За красных! Ходи гордо! Страхом страдаешь
Пошто? Форму ты у себя надевал?» –
«Мало. Я формой давно тяготился –
Злость утолил, потянуло домой». –
«Отчего же судачат, что белым явился?» –
«Слух в память о прошлом пустился за мной.
Такое про всех по округе болтают,
Кто с белыми шел на фронт. Многим бежать
Случилось. Кто выжили, горя не знают,
Думают: нечего им поминать.
А я вдаль гляжу всегда. Я испугался
За жизнь и свободу свою оттого,
Что … все ж целый месяц у белых шатался». –
«Один только месяц? Ну, ничего!
Слыхала, амнистию им объявили –
Белым. Не лгут? Кто оружье сложил
Сам, говорят, тех как будто простили.
С солдат какой спрос? Ладно б чин еще был!» –
«Не верю в прощенье». – «Войны теперь нету!
Тебя силой взяли… Ужель не поймут?» –
«Бог знает». – «Езжайте отсюда». – «К ответу
Уж коли судьба, то везде призовут». –
«Кабы хотели, давно бы забрали.
И тебя и других!» – «Есть покуда крупней
Добыча невольных солдат, но едва ли,
Однако ж, умрем мы в постели своей». –
«Петя!» – Матрена тревожно глядела
На зятя (ей в мыслях уж зятем был он).
Сердце ее о нем так же болело,
Как бы о сыне болело родном.
На глазах ее рос! Какой мальчик хороший
Был: умный, тихий! Что только война
С ним сотворила! «А Грушенька тоже
Считает, что белым домой пришел я?» –
«Все думают так в нашем доме». – «Я ж сватал
Через родню! Вы спросили бы их,
Коли меня заробели, – те правду
Знают». – «Да мы знали уж от других.
Зачем было спрашивать? Ты б сам сказался…» –
«Душа не лежит о войне говорить, –
Петр чуть слышно Матрене признался. –
Да и как службой себя вам хвалить?
Красных, что ль, любите? В форме б прогнали,
Небось, меня. Я оттого вам хорош,
Что на войне вы меня не видали». –
«Любым приходи. Всяким в дом мой войдешь». –
В