Оратор вынул немецкий паспорт.
– Мы узнавали у наших коллег. Они могут переделать этот паспорт на ваше имя. Описание примет они сотрут и напишут ваши данные. Конечно, за исключением места рождения. Здесь вам придется согласиться на Аугсбург, так как печать поставлена там. Это стоит всего на двести шиллингов дороже. Тонкая работа, вы понимаете?
– У меня нет таких денег, – сказал Штайнер. – И я не дорожу своим именем.
– Тогда берите его так, как он есть. Мы только заменим фотографию. А уголок печати на фото мы выполним для вас бесплатно.
– Нет смысла. Я хочу работать. А с этим паспортом я не получу разрешения.
Оратор пожал плечами.
– Тогда остается только австрийский. С ним вы сможете здесь работать.
– А если запросят отделение полиции, которое его выдало?
– Кто запросит? Если вы ничего не украдете?
– Триста шиллингов, – сказал Штайнер.
Оратор отпрянул.
– У нас твердые цены, – заявил он с оскорбленным видом. – Пятьсот, и ни гроша меньше.
Штайнер молчал.
– Будь это немецкий – другое дело, они попадаются чаще. Но австрийский – это редкость. Какой австриец носит при себе паспорт? Здесь он не требуется, а кто же нынче ездит за границу? Теперь ведь не обменивают валюту. Пятьсот – это даром.
– Триста пятьдесят.
Оратор возмутился.
– Триста пятьдесят я сам заплатил семье покойника. А знаете ли вы, чего мне стоило с ними договориться? Прибавьте сюда издержки и комиссионные. Уважение к покойникам дорого стоит, сударь! Хотите получить что-нибудь свеженькое, прямо на могилке, – деньги на бочку! Только звонкая монета осушает слезы и смягчает скорбь. Четыреста пятьдесят, так уж и быть, себе в убыток, только потому, что вы нам нравитесь.
Они сторговались на четырехстах шиллингах. Штайнер вынул из кармана свою фотографию, сделанную в автомате за один шиллинг. Взяв фотографию, оба ушли и явились через час с паспортом. Штайнер заплатил и сунул его в карман.
– Желаю удачи! – сказал оратор. – Еще один совет. Если срок истечет, мы можем его продлить. Сотрем дату, поставим новую. Очень просто. Единственная трудность – это виза. Чем позже она вам понадобится, тем лучше, – тем больше можно отодвинуть дату.
– Это можно было бы сделать хоть сейчас.
Оратор покачал головой.
– Для вас лучше так. У вас самый настоящий паспорт, какой только можно найти. Заменить фотографию – совсем не то, что подделать запись. И у вас целый год времени. Многое может случиться.
– Надеюсь.
– Конечно, вы сохраните все в полной тайне, не правда ли? Это в наших общих интересах. Самое большее, можете рекомендовать нас надежным клиентам с серьезными намерениями. Как нас найти, вам известно. Засим всего лучшего.
– Всего лучшего.
– Strszecz miecze[9], – сказал молчун.
– Он не говорит по-немецки, – усмехнулся оратор в ответ на недоуменный взгляд