Несколько слов в порядке комментария.
Едва ли может быть подвергнут сомнению факт связи революционеров-нелегалов с либеральными деятелями искусства, чье жилье или творческие помещения (студии, театральные уборные и пр.) нередко использовались как «явочные» адреса – для конспиративных встреч и совещаний. Так, С.Д. Мстиславский описывает, например, в качестве одного из мест собраний Офицерского союза особняк на Лиговке,
который снимали кн. В.В. и Л.Б. Барятинские (Л.Б. Барятинская – артистка Яворская)24. Барятинских я знал еще до 1905 года, а с осени этого года, когда в «Новом театре» (директрисой которого была Лидия Борисовна) принята была к поставновке моя пьеса, я был частым гостем и в театре, и в особняке Яворской. У Барятинских бывала масса всяческого театрального, литературного и проч. народа. При этих условиях посещение особняка офицерами, в особенности в ночное время, после спектакля, когда у Л.Б. собирались на ужин иногда 2–3 десятка человек, не могло возбудить «политических» подозрений. Лидия Борисовна очень широко шла навстречу устройству такой явки: в ее доме вообще в те времена бывало много политических – главным образом социал-демократов, поскольку князь Владимир Владимирович, недолгий издатель «Северного курьера», считал себя социал-демократом. Из завсегдатаев лиговского особняка за это время помню Е. Чирикова, Финна и особенно Льва Григорьевича Дейча, бывавшего там едва ли не ежедневно (Мстиславский 1928а: 30).
О героинях дымовского рассказа.
В «скученном и пахнущем пеленками еврейском» Дуббельне (нынешние Дубулты), как описал его в «Шуме времени» О. Мандельштам, который временами сам бывал близок к эсерам (см., к примеру, эпизод с Г. Гершуни, описанный в «Шуме времени»), Дымов встретился с Евгенией Ивановной Зильберберг (1885–1942), членом Боевой организации, сестрой известного эсера-террориста А.И. Зильберберга (1880–1907), впоследствии, с 1908 г., второй – гражданской – женой Бориса Савинкова25, родившей ему сына Льва (см. о нем далее), а в своем третьем браке ставшей княгиней Ширинской-Шихматовой. Последнюю фамилию, а вместе с ней княжеский титул Евгения Ивановна получила, выйдя замуж за Юрия (Георгия) Алексеевича Ширинского-Шихматова (1890–1942), сына обер-прокурора Святейшего Синода, сенатора и члена Государственного Совета (об отце см.: Жевахов 1934)26.
Красоту Зильберберг отмечали многие современники, ср. в воспоминаниях М. Чернавского:
Мы перешли в соседнюю, довольно большую комнату. Здесь из угла в угол ходили, обнявшись и тихо разговаривая, две женщины. Одна – высокая, крепкая, очень красивая, другая – худенькая, тонкая, производившая рядом со своей подругой впечатление слабой былинки, нуждающейся в твердой опоре. Первая, Евгения Ивановна Зильберберг – жена Савинкова, вторая – Мария Алексеевна Прокофьева (Чернавский 1930, 8/9: 31).
О глазах «совершенно невероятной красоты» Сомовой-Савинковой-Ширинской-Шихматовой, урожденной Зильберберг, писала