Юра порой задумывался над тем, зачем вообще нужны лекции. Не проще ли просто сбросить студентам тексты или хотя бы видео? Или, может, преподаватели полагают, что только живое общение лицом к лицу, осенённое блеском импровизации, способно зажечь в оболтусах священное пламя знаний? С этим вопросом первокурсник Самохин пока что не разобрался.
Закончилась перемена, и доцент Вай приступил к работе. Вообще-то его фамилия была Караваев, но студентам она казалась слишком длинной и малоинформативной. Прозвище ему подходило больше. Во время лекции он не стоял за кафедрой, а расхаживал вдоль рядов, повествуя о каком-нибудь Медном бунте с таким волнением, словно сам только что оттуда и до сих пор не пришёл в себя.
Одно его качество особенно нравилось первокурсникам: услышав интересный вопрос, Вай способен был тут же свернуть на новую тему и рассуждать о ней, пока его не остановит звонок. Надо ли говорить, что юные строители коммунизма этим беззастенчиво пользовались. Вот и сейчас, отвечая кому-то, преподаватель воскликнул:
– Ну что вы! Конечно, нет! Художественные произведения, вымысел ни в коем случае не являются вредными с точки зрения серьёзного, вдумчивого историка. Фантазия и наука – не враги, не антагонисты! Они дополняют и обогащают друг друга. Беллетристика и кино способны оживить прошлое, явить его нам, так сказать, во плоти, с эмоциями и чувствами. Другое дело, что романист или режиссёр, обращаясь к исторической теме, обязан изучить факты, прежде чем браться за их интерпретацию. Факты, коллеги! Это – первооснова!
– А какие есть новые фильмы, – спросила Кнышева, – чтобы там и факты, и всё такое? Что надо посмотреть? На ваш вкус?
– Э-э-э… Сейчас к юбилею, само собой, выходит ряд масштабных картин – «Семнадцатый», «Октябрь. Рассвет»… Вы видели анонсы по телевизору и в сети – там всё очень красочно, ярко… Выразительно, да… Ну и фактура… Она должна быть… В общем, – ловко вывернулся доцент, – судить по анонсам я не считаю правильным. Давайте подождём до премьеры. А из достойных фильмов, которые уже завоевали признание… Конечно, «Багратионовы флеши» – очень сильная реконструкция. «Угличский набат» про смерть царевича Дмитрия – толково показан династический кризис. Или недавний сериал «Ввысь», он ведь почти что документальный, авторов консультировали живые свидетели. Задумайтесь – среди нас ещё живут люди, которые не просто застали конец пятидесятых годов, но и принимали деятельное участие в тогдашних событиях…
Он продолжал рассказывать, оживлённо жестикулируя, но Юра уже не слушал, потому что сообразил наконец, какая деталь из утренней беседы с хитрецом-комитетчиком могла оказаться ценной подсказкой. То есть, конечно, это могло быть и чистой воды случайностью, но всё-таки любопытно. На ту загадочную скалу впервые высадились, по словам Фархутдинова, именно в конце пятидесятых, когда в Москве изобрели «антиграв».
***
Пока Юра размышлял,