Вот она полностью обнажена и падает на простынь, подобно махе на полотне Гойи, закидывает за голову руки. Ее кожа цвета топленого молока. У нее упругие соски, похожие на спелые вишни. Мужские губы тянутся к ним, язык пробует их на вкус.
Эжен не замечает, что персонажи его фантазии изменились, и уже не Марсель, а он сам занимается любовью с русской.
Русская берет инициативу на себя. Вот ее руки окружают его лицо. Плавными легкими движениями одного только указательного пальца она проводит по бровям к переносице, неторопливо очерчивая профиль, останавливается на губе. Такое ощущение, что она предупреждает его: «Тс-с, тише, не надо стонать так громко. Никто не должен знать, как тебе хорошо». Ее губы касаются его шеи, ключиц, спускаются ниже, скользят по бедрам. Он ощущает на своей коже влажность ее жарких губ… Нет, он не может удержаться от стона. Какое это безумное удовольствие – быть во власти ее рук, губ… Одним рывком она оказывается сверху, ее темные шелковые волосы заслоняют свет, щекочут его лицо. Он чувствует, как проникает в нее, заполняет ее лоно до краев. Она начинает двигаться: вверх-вниз, вверх-вниз, как на качелях. Все ее движения настолько естественны, как будто ей все это не внове. Чистота и порочность, нежность и страсть.
Возбужденное воображение Эжена не ищет слов, не выстраивает фразы, не складывает рифмы – это придет позднее, стихи требуют филигранной работы ясного ума. Волнующие образы наполняют его душу блаженством, уносят мысли.
– Эй, тебе послание, – слышит он и открывает глаза. Сложенный вдвое листок оказывается у него в руках. Неумелый рисунок с подписью по-французски: «Портрет молодого человека семнадцати лет».
Эжен провел языком по своим сухим, как старая бумага, губам и оглядел шеренгу кроватей, нашел место, где лежала русская. Гала – какое странное имя. Он скорее угадал, чем заметил выскользнувший из-под густых ресниц мимолетный взгляд. «Что за молодой человек? Ответьте быстрее», – набросал он под неумелым рисунком, и передаваемое из рук в руки письмо достигло отправительницы. Фиолетовый карандаш в руках девушки заскользил по бумаге, и послание вновь у него в руках. «Сегодня вечером вы будете есть со мной». «Я к вашим услугам», – как будто отвечая на дуэльный вызов, подписал он ниже.
За ужином они уже сидели рядом за одним столом. Он – в сером чесучовом костюме. На ней белый в крупную вязку свитер, кажущийся слишком грубым но сравнению с ее тонкой с золотистым загаром кожей.
Эжен придвинул к себе прибор, положил на тарелку холодное