– Марин, что это тут у тебя?
– Что?
– Что-то тут у тебя есть… я чувствую под пальцами.
– Что ты чувствуешь?
– Не знаю. Какая-то шишечка. Раньше ее не было. Не болит?
– Не болит. Да, нет у меня там ничего.
– Есть, Марин. Я сразу заметил. Наверное, это пустяк, но надо показать врачу, так не всякий случай.
– А что это?
– Ну, Марин, откуда я знаю? Я же не врач. Просто шишечка. Давай свой палец…
Марина уперлась пальцем в промежуток между грудями и ближе к левой сразу нащупала маленький желвачок. Примерно с две копейки, плотный, чуть вытянутой формы. Нажимать на него было совершенно не больно. Марина как-то сразу поняла, что это рак. Она не подала виду, дала Вите доделать массаж, он давно перевел разговор на другое, но когда Марина уходила, опять напомнил ей о враче. Лицо у него было усталым и озабоченным, вовсе не таким уж юным. У Марины создалось впечатление, что Витя не в первый раз с "желвачком" сталкивается.
К врачу она пошла буквально назавтра, в платную поликлинику. Осмотр, ультразвук, пункция… ну да, рак. Хорошо, что застали. Можно и нужно лечить. В первый день после официального диагноза Марина лежала на своем раскладном югославском диване, смотрела в темноте в одну точку, и вела сама с собой диалог:
– Я умру?
– Нет, ты не умрешь. Умрешь, как все люди, но не сейчас.
– Откуда ты знаешь? Разве можно вылечить рак?
– Можно. Спасибо Вите, во время застали. Еще не поздно.
– Я не хочу умирать.
– Ну и не умрешь. Нужно бороться.
– Я не могу. Мне страшно.
– Сможешь. За жизнь надо бороться.
– Мне страшно.
– Да, очень страшно. Кто будет со мной…
– Никто, ты же знаешь, что никто.
Марина заплакала, и долго плакала одна в темноте от одиночества, от страха, от жалости к себе, от невозможности ничего изменить. Почему рядом с ней сейчас никого не было. Как же так? Марина не могла себе этого объяснить, и плакала еще горше.
Насчет лечения все организовалось очень быстро: да рак, левая грудь, почти не метастазировал, но все-таки задето несколько подмышечных лимфоузлов. Предстоит вся программа: операция, химия, облучение. Прогноз не такой уж мрачный. Марина сказала обо всем Кириллу, он молчал, стараясь избегать ее взгляда, потом спросил, чем он может помочь, нужны