Он только вслух беспокоился, что это дорого, что, мол, не надо тратить на него деньги, что теперь уж все равно, но он прекрасно знал, что ни жена, ни дочь его возражения не примут. Это он про деньги так просто говорил. Все завертелось быстро, совсем скоро они с Ниной выехали в Израиль. Там это называлось диким термином, "медицинский туризм". Но в чем-то это было похоже на туризм. В аэропорту их встречал "медицинский" гид Андрей. Он везде с ними ходил, переводил, заселил в гостиницу, все показал, со всеми договорился. Саша спрашивал, сколько будет стоить лечение. "Какая тебе разница?" – ответила ему Нина. Саша узнал, что за лечение заплатили Маша с зятем. Ему стало горько: латыш платит за его лечение, а сам он всю жизнь прослуживший в органах на благо своей страны, заплатить ни за что не может. Почему, чтобы лечиться надо было уезжать в Израиль? Получалось, что отечественной медицине он не доверял, а евреи ему помогают. Как же так? Саша не был антисемитом. Он помнил, что еще на Курсах в Минске один из преподавателей каждое занятие сводил к долгим рассуждениям о лживости и вероломстве евреев. Про "израильских агрессоров" он еще мог понять, но то, что он слышал в классе было прямыми антисемитскими выпадами, так говорили о людях, а не о "военщине". В классе стояла тишина, преподавателя никто конечно не прерывал, Саша даже чувствовал, что все эти речи, полные злобы, курсанты одобряли, и получалось, что он составлял исключение. Их бывшие соседки, толстая "курочка" Фира с ее вечным вареньем, и Алла-скрипачка, которая так по-доброму учила его, маленького, играть, поправляла скрипочку у него на шее, ставила пальцы, считала ему ритм… он их не забыл. Хорошие женщины. Были интересы государства, и правильно, что отъезжантов в 70-ые годы гнобили, как могли. А что теперь? А теперь дети тех, кто в 70-ые уехал, стали врачами и лечили его, старались, успокаивали, обещали, что все будет хорошо. Конечно они не знали, что он был для их родителей "кровавым гебистом", и ведь, был… он тогда как раз служил в "пятерке", стоял на страже интересов державы, на которые евреи плевали. Ну, действительно, эта нация "перекати поле", ничего им недорого, это не их земля, им слишком легко уехать, взяли и снялись с места и служат другим. Он бы так не смог.
Нина из Тель-Авива быстро уехала… бизнес. Саша остался один в чужом городе. Он ходил сначала на химиотерапию, потом на облучение. Сил было мало, он очень быстро уставал. По вечерам в одиночестве смотрел "Эхо Москвы", где выступала сплошь "пятая колонна". Не надо было так называть людей. Их немного, они не шагают в ногу, ну что ж… Что-то он помягчел. Они же ведут себя как предатели, все им в стране немило. И все-таки что-то в чуждых, как правило злобных мнениях либералов было, что-то частично правильное, справедливое, которое от этого становилось еще более опасным для народа, который сплотился вокруг лидера. Куда хотят завести страну эти люди? Понятно куда. Они хотят сделать ее придатком Запада, слабым и зависимым. Вот что они хотят. Саша с досадой выключал телевизор, ложился в постель и старался уснуть. Спать он почти не мог, тревога за себя, за
