Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого. Алексей Любжин

у всех, кто хоть как-то связан с педагогикой. Но до такой нормализации нам еще далеко. В ожидании перемен к лучшему на культурном фронте можно задаться двумя вопросами: 1) насколько актуальны соображения, высказанные Зелинским, в современном культурно-педагогическом контексте, и 2) что изменилось бы, если бы инквизиционный инструментарий, описанный Зелинским, удалось осложнить механизмом серьезных и немедленных последствий – воспитательной симфонией, которую играют непосредственно на коже ученика (этот сочтем чисто риторическим)?

      На рубеже XIX–XX столетий молодежь была – массово – нонконформистской. Это протекало именно как болезнь молодого возраста (юные максималисты довольно быстро перековывались в чиновников без особых гражданственных устремлений, чутких лишь к собственному благу), но болезнь носила эпидемический характер. Сейчас с нонконформизмом мы сталкиваемся далеко не так часто – он не то чтобы маргинален, но лицо молодежи не определяет. И падение нонконформизма хронологически связано с настойчивыми попытками государства вернуть школе воспитательные функции. Значит ли это, что Зелинский посрамлен?

      Автору этих строк в свое время доводилось участвовать в нескольких Конкурсах школьной прессы в качестве эксперта. Один год такой работы (2005) пришелся на военный юбилей. Соответственно у меня была уникальная возможность увидеть (на достаточно представительном материале), каким образом старшие формулировали свои призывы и молодежь откликалась на них. Впечатления поучительны; ими стоит поделиться.

      1. Молодежь наша очень послушна. Она с жаром восприняла все эти призывы и бросилась как расспрашивать ветеранов, так и сама создавать военно-патриотические тексты.

      2. Результаты расспросов, как правило, не давали никаких сведений не только о самой войне, но и о ее мифологии. Исследовательская их ценность, за несколькими очень немногочисленными исключениями, – ноль.

      3. Тексты о войне были выдержаны в самом «высоком» риторическом регистре, какому только учили в школе, – т. е. представляли собой чистую и неумелую трескотню (для того чтобы сказать «подчеркнуто неумелую», все же нет оснований).

      Каждый метр земли пропитан кровью,

      Каждый метр и даже пядь земли

      Был усыпан трупами солдат.

      Иногда – с элементами непонимания пишущим того, что он пишет:

      Как жалко, что была она —

      Несправедливая война.

      Как много времени отняла

      Она от ратного труда.[26]

      И, наконец, 4. Вывод. Никакого личного участия во всем этом не было. Последняя война для молодежи – на эмоциональном уровне – значит лишь чуть больше, чем победы царя Гороха над объединенной армией мышей и лягушек. Все воспитательные усилия ушли в песок. Просто они были нейтрализованы конформистской техникой, куда более изощренной, нежели дореволюционная нонконформистская (возродившаяся было в перестроечную эпоху). В основе же поведения лежит то, что и прежде, – желание