Двадцать пять лет на Кавказе (1842–1867). А. Л. Зиссерман

над вами следствие большинство присутствующих с каким-то особым выражением глаз обратилось ко мне, юноше, как-то мало похожему на подследственного чиновника). Только что я произнес: «Я прибыл по приказанию князя», – новый взрыв богатырского крика звонким командирским голосом раздался по залу: «Какого князя? Вы еще смеете рассуждать» и т. д., и т. д. Отпустив поочередно всех трепетавших просителей, обращаясь к каждому со стереотипной фразой «я прикажу ваше дело разобрать», его превосходительство подошел ко мне: «Какой князь, говорите вы, вас вытребовал?» – «Князь Михаил Семенович Воронцов, ваше превосходительство, наместник кавказский, предписал окружному начальнику выслать меня по службе в Тифлис, а иначе как же бы я уехал». – «Гм, сам наместник; какие же это у вас отношения служебные с князем?» – «Не знаю, я еще не представлялся его светлости». – «Хорошо-с, извольте идти; я узнаю, в чем дело».

      Живо помню эту комическую сцену и еще более комическую, когда часа в четыре в тот же день я был вытребован к тому же свирепому губернатору, и войдя в его кабинет, был встречен словами: «Я справлялся, действительно князь Михаил Семенович приказал вас вытребовать, кажется, по каким-то делам военного ведомства. А что там делает мой чиновник Шпанов?» – «Приступил, говорю, к следствию». – «Как же это вы, молодой человек, размотали казенные деньги, да еще скрыли все и не донесли своевременно?» – «Я никаких денег не разматывал, никогда их не получал и отвечать за них не обязан, все это обнаружится следствием; а что я, вступив в управление округом после смерти князя Челокаева, не донес о недостатке, то это правда, и по закону я виноват; но сделал это потому-то и потому-то» (объяснил я ему подробно). – «Как же мне доложили, что вы размотали несколько тысяч рублей?» – «Не знаю, как вашему превосходительству доложили, но, во-первых, всего недостает около двух тысяч, и все это деньги, следуемые в жалованье служившим в окружном управлении лицам, в том числе и мне; во-вторых, я не мог размотать того, что ко мне никогда в руки не попадало; окружной начальник лично получал высылаемые из казначейства деньги, сам их раздавал, это известно всем; как же я мог их размотать?» – «Ну, очень рад, если так, я обращу внимание на это дело». Я откланялся.

      За обедом у князя в тот день был и помощник начальника главного штаба генерал-майор Н. И. Вольф, который, подойдя ко мне, весьма дружески меня приветствовал, расспрашивал о поездке В Закаталы, о причинах моих несогласий с новым окружным начальником, наконец просил после обеда зайти к нему и привести двух горцев, о похождениях которых князь ему рассказывал, и поручил ему же еще раз их подробно расспросить и записать все, особенно до Веденя касающееся. Исполняя это приказание, я около восьми часов явился к генералу Вольфу с пшавцем и кистином; они были более подробно расспрошены, самое существенное из их показаний было генералом записано, причем он заметил, что сведения о Ведене не могут иметь важного значения, потому что они издали на него посмотрели