Старший брат его выслушал, посочувствовал, невольно свое вспоминая.
– Это мы знаем… – вздохнул он. – Устал, допекли, не железный. Такая жизнь пошла. Куда нам деваться? Семья, дети… Их не скинешь с руки. Терпи, казак. – И, смягчая, с усмешкой: – Может, наши придут. Но «на може – плохая надежа». А сейчас я тебя подлечу, – пообещал он, помахивая веником. – Выгоним хворь.
На том вроде и поставили точку. Виделись нечасто, было о чем поговорить, кроме горького, которому не поможешь.
Но, между прочим, старший брат сообщил:
– Саня Маслак уезжает. Палатку и все хозяйство будет продавать. Место хорошее. Клиентура своя, постоянная. Не хочешь в соседи?
Иван, не раздумывая, отрицательно головой помотал.
– Заелись… Дальнобойщики, – посмеялся Яков. – Не думаете о людях. Кто их будет кормить? – Сам он занимался торговлей уже десять лет и даже больше.
Парились, выходили отдыхать на веранду, приучали к парной малого Тимошку, который отчаянно лез на верхний полок, ни жару, ни веника не боясь, в отличие от брата старшего.
Отдыхали и снова париться шли, дожидались отца, который обещал подъехать, лениво отбрехивались от жен, которые торопили их.
Наконец мужики всласть набанились и, устроившись на веранде, неспешно потягивали пиво, подсмеиваясь над женщинами, которые визжали да верещали в парной.
Отец приехал поздно, когда уже все вместе заканчивали ужин, чаевничали. Старый Басакин наскоро обмылся, сел за стол. Жена его укорила:
– Ждем тебя, ждем. Так долго…
– Работа… Делим, переделиваем, никак не поделим. А у вас тут чего? – внимательно поглядел он на младшего сына.
– Попарились, – ответил тот. – Все в порядке. Он и впрямь был в полном порядке: отоспался, отмылся, молодой еще, крепкий.
– А дальше? – допрашивал отец.
– Пивка попили, – с усмешкой, все понимая, вступился за брата Яков.
Они были похожи: ростом, статью, русые, сероглазые.
– Молодцы, – со вздохом одобрил отец, глядя на сыновей своих, взрослых уже, на голову выше его, приглядных, слава Богу, здоровых, живущих своими семьями и своим умом.
Ума им, конечно, достало, дураками не назовешь, и не лодыри, а вот жизненной хватки пора бы поднабраться поболее. Хватки и жесткости, без которых в нынешнее время прожить трудно.
Нет, не только ликом и статью не в отца сыновья удались. Это видно было с молодых еще лет.
«Маманя родная… – говорил он, бывало, в сердцах, когда сыновья не могли справиться с каким-нибудь делом и пасовали. – Мамочка Рая…»
Вот и сейчас, по всему видать, та же песня: сидит сынок, ждет отцова сочувствия