Амариллис засмеялась:
– Ещё бы! Чёрный – серебряный. Будешь испанским грандом – лучше Неро́!
Гиацинт помрачнел:
– Не вспоминай это чучело перед спектаклем, накличешь беду…
– Я пошутила. Ты бы глянул на костюм, всё ли в порядке. Парик я принесла. Вот ключ. Гримёрная номер 15 – рядом с моей.
Гиацинт ушёл, забрав ключ. Виола улыбаясь покачала головой:
– Таким я его ещё не видела. Хотя, нет – один раз он тоже был очень взволнован, когда должен был поговорить с моей мамочкой насчёт нашей свадьбы. Слушай, а какой у него парик?
– Тёмный. С седой прядью в чёлке. Райграс, ведь, испанец.
– Действительно, гранд?
– Нет, авантюрист. Шулер.
Виола одобрительно кивнула:
– Это ему подходит. Интересно посмотреть, ужас!
– Посмотришь, – заверила Амариллис. – Только предупреждаю: мы будем с ним целоваться и объясняться в Любви. Ревнуешь?
Виола скорчила страшную рожу:
– Дико ревную! Уж-жасно! Но… – добавила философски, – искусство требует жертв.
– Хорошо. В следующий раз играть Миррис будешь ты, а жертвой, так и быть, стану я.
– Договорились. Можешь даже не попадать в полицию.
– Разрешаешь? Спасибо!
Подружки весело болтали взявшись за руки.
Когда Гиацинт и Виола встретили у театрального подъезда карету с герцогской лилией на дверце и проводили почётных гостей в главные ложи, до начала оставалось около пяти минут. Гиацинт тихо бесился, с улыбкой слушая восхищённые вздохи маркизы Матиолы о том, что они всё-таки золотые дети, потому что вытащили её в чудесный театр, ведь она не была в оперетте уже несколько лет, и только бы спектакль оказался хорошим, а какие замечательные места они с Виолой достали для любимых родителей!..
– Я не забуду вашей заботы, и этот поход в театр, если всё будет мило и дальше, я запомню на всю жизнь, – обещала маркиза.
Зять маркизы промолчал, но Виоле была совершенно ясно слышна реплика, которую и ей самой хотелось сказать вслух: “Не сомневайтесь, мадам, этот поход в театр Вы действительно надолго запомните!”
Наконец Матиола решила подняться к Джорджоне и Далии в ложу Принцев, которая размещалась, как раз по диагонали от директорской и можно было переговариваться. Джордано – сверху, Розанчик – снизу именно так и делали. Потом Розанчик решил перебраться наверх, к другу. И Матиола захотела посмотреть, как видна сцена и зал из ложи Принцев.
Как только тёща на секунду оставила его в покое, Гиацинт стёр с лица окаменевшую улыбку и вместе с Виолой рванул в коридор.
– Значит так, солнышко: я исчезаю! Прошу тебя, придумай что хочешь, чтобы объяснить, почему после третьего звонка я не сижу рядом с вами. Предупреди Джордано, пусть ничему не удивляется и следит за Розанчиком, вдруг тот выпадет из ложи, увидев действующих лиц. По возможности наслаждайтесь спектаклем, я правда, не думаю, что родители будут в восторге, но всё-таки…
Прозвенел