– Ну у тебя ж вроде родство с остроухими.
Страг потемнел лицом.
– Слушая, я и обидеться могу, – проговорил он. – Сейчас достану секиру и начну обижаться. Я человек. Тебе понятно, или по-другому объяснить?
Ворг замахал руками.
– Ладно-ладно, человек. Хотя не пойму, чего так стараешься примкнуть к их рядам. Нет бы к кому-то приличному, к воргам например. А то к людям…
Он отвернулся и вернулся к Теонарду, который молчит, хмуря брови, словно вынашивает план мести всем врагам, в частности солнечным эльфам, но присутствие хрупкой и утонченной эльфийки смешивает планы.
Когда молчание затянулось на столько, что даже амазонки стали тревожно перешептываться, а Белионар покашливать, арбалетчик проговорил:
– Повторюсь. Солнечных эльфов, да и вообще остроухих тут не очень жалуют, за редким исключением. Но чтобы не обострять отношений с вашим Эолумом предлагаю вот что. Посол может остаться. Пускай проверяет, смотрит и что там ей еще надо. Сами возвращайтесь обратно. Даю слово, с вашей миледи ничего не случиться. Как закончит, отправим письмо, тогда и заберете.
Белоснежное лицо командира стало еще белее, глаза сверкнули, он проговорил с нажимом:
– Мы не можем оставить миледи Генэль без охраны.
Теонард сложил руки на груди и кивнул.
– Понимаю, – сказал он. – Но видишь, в чем дело. Вокруг Цитадели образовался целый город, тут живут не только люди, а еще гоблины, гномы, гарпии, даже ворги, и еще много всяких. Безопасностью мы занимаемся все. Но вам ее гарантировать не могу, поскольку на окраинах может всякое случиться. Так что надо быть подальше друг от друга. Для общего блага.
Лицо Белионара скривилось, словно перед ним блоха пытается говорить о мироустройстве.
– Мы солнечные эльфы, – сказал он. – Как-нибудь справимся с шайкой разбойников, если вы сами не способны контролировать рубежи Цитадели. Мы одни из самых древних эльфийких народов, мы жили, когда люди еще не появились, и будем жить, когда вы исчезните, мы…
– Самоуверенные и высокомерные, – закончил Теонард резко.
Командир отряда открыл рот, чтобы ответить, но миледи Генэль вскинула изящную ладонь и проговорила:
– Белионар, довольно.
– Слушаюсь, миледи, – сказал он быстро, но взгляд колючих, словно ледяные иглы, глаз остался на Главе Совета.
Лотер насмешливо покосился на эльфа, губы растянулись в ухмылке, мол, какой же ты воин, если подчиняешься женщине, но промолчал.
С запада подул холодный морской воздух, который вечером становится сырым и промозглым, Теонард незаметно поправил плащ и проговорил, разворачиваясь в сторону башни:
– Лотер, проводи посла к Дереву. Пускай там разбираются. Страг, проследи, чтобы достопочтенные остроухие потрудились убраться от Цитадели на достаточное расстояние, чтобы не раздражать белыми физиономиями народ.
После того, как горгона сообщила Каонэль о прибытии солнечных эльфов, серая металась по комнате, как ужаленная дикой пчелой. Время от времени останавливалась