Эльфийка осталась одна и снова уставилась в окно. Когда спустя несколько минут, размахивая секирой, по территории пробежал Страг, Каонэль вскочила.
– Матерь небесная… – прошептала она.
Еще некоторое время тревожно расхаживала по комнате. Потом выдохнула и сказала в никуда:
– Я схожу.
Расправив края плаща, взбила серебряный водопад волос, провела ладонью по корсету, выпрямляя невидимые складки. Взгляд упал на роскошное платье из паучьего шелка в шкафу.
Пару секунд серая смотрела, размышляя, стоит ли надеть его, чтобы предстать перед солнечными эльфами, но потом тряхнула головой и вышла в полумрак плетеных арок.
Спустившись, Каонэль вышла из роскошной двери, которую гномы почему-то называют дуплом и, на всякий случай, оглядела Дерево.
– Все-таки я молодец, – произнесла она тихо.
Ветки раскинулись, как пальцы древнего исполина, с одной стороны почти доходят до башни Теонарда. В кроне порхают стайки светлячков, и в темноте кажется, что дерево окутано магическим свечением.
На каждой ветке что-то вроде ульев, в которых можно поселить простых рабочих эльфов, если такие найдутся. Ствол широкий, внутри полно комнат и лестниц с витиеватыми узорами лиан и плющей.
Каонэль довольно улыбнулась, глядя на резиденцию, больше предназначенную для лесных, но деревья любят все эльфы, так что с этим не прогадала.
Эльфийка откинула непослушный локон со лба и занесла ногу для шага, в этот момент за спиной раздался голос, который ожидала услышать меньше всего.
– Поверить не могу! Серое недоразумение!
Глаза Каонэль сверкнули, она воинственно подняла уши и медленно обернулась.
– Генэль? – неверяще выдавила она.
Солнечная эльфийка застыла перед ней в привычном для эолумских красавец наряде. Платье струится в пол, голубые ленты под грудью колышутся на ветру, а само декольте настолько глубокое, что при желании можно разглядеть пупок.
Генэль смотрела на серую с таким же изумлением, но спустя несколько секунд, спохватилась. Манерно поправив локон, который выбился из высокой прически, спросила надменно:
– Как тебя сюда занесло?
В опустившейся на плато темноте глаза Каонэль засветились, как раскаленное золото, голова чуть наклонилась, кончики ушей нервно дернулись.
Она проговорила с нажимом:
– Могу тебя спросить о том же.
Лицо Генэль кажется сияющим, но в глазах ледяной огонь, а губы искривлены насмешкой.
– Да будет тебе известно, – произнесла она королевским тоном, – меня прислали из самого Эолума в качестве посла солнечных эльфов. Тенадруин рекомендовал меня королю.
При этих словах солнечная прищурилась, как поймавшая птичку кошка, и замолчала. Каонэль набрала воздуха, но заметив, как снисходительно улыбается эолумская красавица, сжала губы.
Досчитав до пяти, выдохнула, взгляд стал блуждать по резиденциям, новым постройкам