Она подняла взгляд на эльфийку и сообщила:
– Все утро пытаюсь найти идеальное сочетание. Уже по крупинке взвешиваю, а все равно, то пересолю, то переперчу.
Каонэль еще раз оглядела комнату, которая превратилась в кухню, и ответила:
– Говорят, если много соли кладешь, значит, влюбилась.
– В кого? – изумилась горгона, округлив глаза.
Эльфийка пожала плечами, проговорила:
– Не знаю. Наверное, в Теонарда. В него положено влюбляться, он ведь Глава. Но я бы посоветовала ворга, он хоть и не главный Хранитель, зато сильный и смелый. Или, на крайний случай, Страга. Хотя тебе, наверное, ближе птеринг?
Горгона быстро проговорила:
– Теонард тоже сильный.
И тут же спохватилась, белоснежные щеки запунцовели, как вечернее солнце в тучах. Эльфийка хмыкнула, но сделала вид, что очень увлечена булькающим варевом в котелке.
Она осторожно заглянула и тут же отпрыгнула, когда горячая капля выстрелила вверх.
– Это что у тебя кипит? – спросила серая.
Эвриала захлопала ресницами, вся из себя мирная и домашняя, таких больше всего любят мужчины. Потом встрепенулась и проговорила виновато:
– Извини. Ты меня приютила, пока не выстроили жилье, а я тут устроила беспорядок.
Каонэль покосилась на котелки, словно прикидывая – не оживут ли, потом махнула рукой.
– Не страшно, – сказала она. – Главное потом это все собрать в одну кучу и отмыть. Но можно гномкам отдать, Тарнат все хвастается, какие у него чудесные и покладистые женщины. Вот пускай продемонстрирует. Вообще я вот зачем зашла.
Эвриала облегченно выдохнула и положила ложку на большой зеленый лист.
– Зачем?
– По поводу нашего Главы, – произнесла Каонэль и бросила взгляд в окно, где высится не большая, но все же, башня Теонарда. – Он что-то нервный в последнее время, и скрытный какой-то, а мне ничего не говорит. Думала, может, ты знаешь?
Горгона покачала головой.
– Нет. Нам, недавно прибывшим, он доверяет еще меньше. Но могу слетать, вдруг полезное узнаю.
– Буду признательна, – сказала эльфийка с улыбкой.
– Куда же еще признательней? Ты и так много для меня делаешь, -произнесла Эвриала.
Заправив выбившиеся локоны за уши, горгона сорвала забрызганный передник, крылья за спиной приподнялись. Она быстро оказалась у окна, которое, словно специально для таких вылетов делали – широкое и во весь рост. Потом подняла подол платья и осторожно переступила порожек.
– Постараюсь быстро и незаметно, – сказала Эвриала.
Она быстро пробежала по широкой, как тропинка, ветке и, оттолкнувшись, выпорхнула из кроны.
***
День угасал. Теонард вышел на крыльцо, заметно посвежевший после двух ведер воды, которые