Опускается ночь. Кэтрин Уэбб

тем как заняться сексом. Бойд обнимает ее сзади, целует, крепко прижимается к ней. Она хочет откликнуться на его порыв, а вместо этого думает о том, как странно, что сейчас день и что они не заперлись как обычно, в каком-нибудь темном помещении. Но когда его пальцы погружаются в ее промежность, а его язык оказывается у нее во рту и он расстегивает ей блузку, высвобождая из бюстгальтера соски, она подается к нему и приникает к его плечам, охваченная волнением и желанием. Такой способ заниматься любовью ей непривычен. Возможно, именно такое соитие – спонтанное и нетерпеливое – даст начало новой жизни, и через многие годы, когда малыш станет озорничать, они нежно улыбнутся друг другу и скажут в шутку, что ребенок не может быть тихоней, ведь он был зачат в таком бурном порыве страсти. Но Бойд внезапно останавливается на пике эрекции. Он вздрагивает меж ее бедер, закатывает глаза и тяжело дышит.

      – Подожди здесь, – говорит он, застегивая брюки, и выходит из комнаты.

      Клэр остается стоять, вымазанная его слюной, холодящей кожу, наедине со своим угасающим возбуждением. Она скрещивает на груди руки и слушает, как замедляется ее пульс. Он отправляется за презервативом, и когда возвращается, то заканчивает акт, отгородившись от нее резинкой. Клэр, у которой угасли последние искры желания, замечает, что у него поредели волосы, и что столешница больно врезается ей в ягодицы, и что глаза у него все время плотно закрыты. Он кончает беззвучно, она узнает об этом лишь потому, что он задерживает дыхание на три или четыре удара ее сердца. В отличие от его учащенного пульса, ее сердце бьется медленно.

      Затем Бойд настаивает, чтобы они пошли отдохнуть в спальню, хотя Клэр хочет одеться и посидеть где-нибудь в тени на свежем воздухе. Водой из кувшина он смывает в раковину содержимое презерватива. Клэр противно на это смотреть. Однажды она даже подумывала о саботаже – она вертела презерватив в руках, оценивая его на прочность и прикидывая, как просто было бы проделать в нем с помощью булавки или брошки несколько дырочек. Но она понимает, что это нечестно. Если она хочет победить, если хочет избавиться от этой ненавистной резинки, она должна сделать это открыто, убедив мужа. Однако у нее остается все меньше и меньше пыла для борьбы – постепенно ненависть сменяется вялой неприязнью и унылой покорностью. Эти изменения, произошедшие в ней, не остаются незамеченными и тревожат Клэр. Пока она еще не готова сдаться. Она представляет предстоящую жизнь с Бойдом, когда он отойдет от дел и перестанет ежедневно ходить в контору; когда Пип уедет из дома и будет звонить от случая к случаю, если вспомнит. Она представляет медленный ход времени и ужасный груз тяготеющего над ней одиночества. Все эти мысли, слившиеся воедино, побуждают ее вернуться к разговору.

      Повесив презерватив сохнуть на вешалке рядом с льняным полотенцем, Бойд ложится рядом, обнимая ее сзади.

      – Как тебе понравилась Джоя? Только честно, – спрашивает Бойд.

      – Она меня пугает, – отвечает Клэр. – У меня такое ощущение, что нам тут не место. Этот город не для туристов.

      – Мы