– Да уж, святости во всем этом мало, – согласилась я.
Мы довольно долго сидели молча. Наконец сквозь тучи снова проглянуло солнце, а я окончательно поставила крест на идее фотопортрета и несолоно хлебавши поехала назад в Париж.
Ализе
На обратном пути я думала о том, что, провалив свое задание, получила зато потрясающий сюжет. Вдова пастора совратила несовершеннолетнего слепого парнишку, не подозревая, что ее сын тоже с ним спит. Потрясающий материал. К сожалению, я вовремя вспомнила, что на эту тему уже писал Андре Жид. Ну разве не обидно? Мы, художники двадцать первого века, вынуждены заниматься переработкой вторсырья, существовать в пространстве постоянного цитирования, творить с ухмылкой и культивировать иронию во всех областях искусства. Но, поскольку беда не приходит одна, мои печальные размышления прервал голос радиоведущего, сообщивший, что на въезде в Париж скопилась многокилометровая пробка. Я решила остановиться на ближайшей заправке и залить полный бак.
Заправка в Прюйе-ле-Шетиф представляла собой обширное “дизайнерское” сооружение овальной формы, сверху донизу обшитое светлым деревом, и напоминала гигантскую шведскую ванну, поставленную посреди пустыря; автомобилистам, утомленным однообразием дорожного пейзажа, она дарила оазис архитектурного модерна. Здание было таким новеньким и так сияло чистотой, что произвело на меня впечатление не меньшее, чем Нью-Йоркский музей современного искусства; я порадовалась, что вовремя сообразила запастись бензином и поесть мини-сосисок.
Возле полок с сухими закусками передо мной прохаживалась юная девушка в светло-серых спортивных штанах и куртке с опущенным на голову капюшоном. Она пыталась стащить пакет чипсов “Принглс” со вкусом барбекю, сунув его в карман, но делала это так неумело, что мне захотелось схватить ее за руку; я понимала, что, когда на кассе ее разоблачат, мало ей не покажется. Но потом я плюнула – в конце концов, это не моя дочь. Хотя по возрасту вполне могла бы ею быть, и я задумалась, что же у нее за родители, если позволяют девчонке ошиваться в такой поздний час на придорожной автозаправке. Я отдавала себе отчет в том, что никогда не была образцовой матерью, мало того, прикладывала массу усилий, чтобы ею не стать. В то же время – поклясться готова – я постаралась воспитать своего сына Сильвена как можно лучше, стремясь, чтобы он как можно раньше перестал во мне нуждаться. По-моему, я оказала ему большую услугу; я согласилась терпеть на себе осуждающие взгляды окружающих,