– Менты пришли, – тихо говорит она. Мне вдруг становится все равно. Я ни при чем, слышите? Наверное, вызвали соседи, слыша весь этот тарарам. Да, собственно, неважно, кто вызвал.
Вслед за Юлей в комнату стремительно входит второй мужик из тех, что привел «на подмогу» Боров, наверное, подельник Алика.
– Где стволы? – со свистом шепчет он всем нам, – Где стволы? Давайте же, быстро!
– Один там, – Юля тыкает пальцем в сторону дивана, затем кидается сама и принимается шарить рукой в пыли.
– Там два, – говорю я мужику.
Из коридора доносятся голоса новых персонажей. Алик что-то зло объясняет ментам, а они досадливо гундят в ответ.
– Быстро, быстро, – шепчет подельник, – сумку давайте или пакет.
Кто-то извлекает откуда-то обыкновенный полиэтиленовый пакет, желто-черный, как оса. Обрезы опускаются в пакет как тапочки. Мужик тащит это дело на лоджию и по его движениям, заретушированным грязным тюлем, я понимаю, что он кидает их вниз. Звука от удара я не слышу. Зато почему-то слышу, как в подъезде работает лифт. Мне кажется, что именно сейчас он преодолевает наш этаж.
– Вам нужно поговорить с хозяевами квартиры, – деловито говорит появившимся угрюмым милиционерам Алик, – они объяснят, что здесь произошло. А я могу быть свидетелем. Эти, – он показывает на нашу троицу, – вообще случайные люди. Они здесь не живут.
Мент медлит. На какой-то момент мне кажется, что нас сейчас действительно отпустят. Затем он возвращается в коридор. Должно быть, говорить с Боровом. Едва он исчезает, подельник кидается к Ивану.
– Сейчас ты выйдешь, – звонко шепчет он в желтоватое от ушной серы отверстие, – возьмешь этот пакет, что внизу, и отнесешь за школу. Понял? Там бросишь под вагончик. Тут метров сто тебе идти, не больше. Ну, давай, давай. На выход.
Он подталкивает Ивана к двери комнаты, но оттуда снова появляется мент. Другой. Старше в звании и по возрасту.
– Никуда ты не пойдешь, – зло говорит он, – сидите в комнате и ждите.
Мягкий спазм охватывает мой пищевод. Я тихо срыгиваю и с ужасом наблюдаю, как из моих разомкнутых губ появляется белесый дымок. Запах конопли проникает в нос. Дым, истаивая, медленно плывет по комнате. Я внимательно слежу за ним, пока не понимаю, что принимаю за дым слоящиеся тени и блики на крышке серванта. Вернее, я не успел заметить того момента, когда принял одно за другое. Потом ловлю на себе взгляд Юли и отчего-то смущаюсь.
В коридоре раздается будто бы топот множества ног. Я продолжаю как ни в чем не бывало сидеть в кресле, таясь в своей скорлупе. Наверное, пришли еще менты, так сказать, подмога.
– Выводите их на площадку! – орет кто-то. Капитан милиции входит к нам. Баба с лицом старой шлюхи семенит за ним.
– Ребят-то отпустите, – говорит она, – пусть ребятки идут.
– Да тут целый притон, – говорит капитан. Я понимаю, что он шутит, но мне не нравятся его слова. Совсем. – А ну-ка.
Он